Генри ласково посмотрел на жену и накрыл её руку своей.
– Дорогая, ты забыла, что я врач? Конечно же, это всё пройдёт, нужно только время, я тебе уже говорил. Она абсолютно нормальный ребёнок, просто сильно травмирована нездоровыми родами.
– Но прошёл год, почти год! – возразила Мэри. – Она живёт с нами уже больше восьми месяцев, и мы безмерно её любим! Так что не так? Посмотри на неё! Ей год, а она ещё не ходит, только ползает! Это отставание в развитии…
– Мэри, все дети разные: кто-то уже чуть ли не бегает в год, а кто-то только ползает, как Мэдди, в этом нет ничего страшного. Это было бы отставанием в развитии, если бы в год она только лежала и махала руками, как новорождённый.
– Но она боится других детей, – продолжала возражать Мэри. – Она не просто не общается с ними, она рыдает и убегает!
Генри отставил кружку и встал. На лице его была написана решительность.
– Мы уже тысячу раз говорили с тобой на эту тему, ты словно не слышишь меня! Мэри, меня назначили педиатром в больнице, как ты считаешь, я ничего не понимаю в детях? Но хорошо же, я тебя услышал. Я запишу тебя на завтра к доктору Коулсу, это детский невролог. Покажешь ему Мэдди и задашь все интересующие тебя вопросы.
Сказав это, Генри встал и быстро вышел из кухни, борясь со своими эмоциями.
***
– Что? Как это возможно? – Пабло озадаченно смотрел на друга. Потом нахмурился и помотал головой. – Подожди, как это – никто не пишет её судьбу?! Такого быть не может!
Ягель в гневе ходил из угла в угол, размахивая руками.
– И он это допустил, твой любимый Главный Магистр! – Ягель яростно сверкнул глазами. – Больше того скажу, я думаю, он это и затеял.
– Да зачем ему это надо? – Пабло продолжал хмуриться.
– Нам на курсах говорили, что Человек впадает в депрессию, если его судьбу никто не пишет. А теперь представь, что должна чувствовать годовалая девочка! – Ягель ударил кулаком в стену, и приличный кусок штукатурки свалился на пол.
– Подожди, а как же твои рисунки? Ты же рисуешь её судьбу, разве нет? – с надеждой спросил Пабло и вдруг ощутил укол совести: в последнее время он был так поглощён работой со своим Человеком, что не очень интересовался делами Ягеля.
– Рисую, но официально я ещё не назначен Художником судьбы. Магистр выдал мне Кисть, но нужно же получить официальное разрешение, к тому же этот Регулятор времени, мне его тоже никто не выдавал. Очень тёмная история какая-то выходит.
– А ваши встречи продолжаются? Магистр вызывает тебя к себе и докладывает про… как её зовут, прости, я забыл?
– Мэдди, – сквозь зубы кинул Ягель и недобро посмотрел на друга. – Продолжаются. Он рассказывает мне про неё. И, опережая твой закономерный вопрос, да, я спрашивал его неоднократно об этой ситуации, но он отмалчивается, а как ты сам понимаешь, давить на него я не имею никакого права. Мои рисунки относительно её судьбы безупречны, как он говорит.