Я доложил свою автобиографию, которая умещалась на половине страницы. Докладывал минуту.
– «Какие вопросы к лейтенанту?» – спросил начальник штаба.
– «Никаких!» – бодро и за всех присутствующих ответил Скрипкин – «тем более что товарищ привёз вступительные…»
В класс солдат принёс «Солнцедар». Собрание ожило. Начальник продовольственного склада молниеносно засервировал столы эмалированными кружками, доставил хлеба и консервов.
С полным соблюдением субординации и чиноуважения, с короткими тостами командного состава дивизиона, ящик «Солнцедара» был опустошён за полчаса.
Я только успел спросить у начальника штаба, где мне можно разместиться, сначала хотя бы на ночлег.
– «Завтракать будете в солдатской столовой. Дежурному скажете, что я приказал Вам снять пробу. Скрипкин Вас привёз – у него и заночуете, а завтра выйдет на службу командир дивизиона – майор Моисеев – ему представитесь, и он Вас определит».
Скрипкин попытался возразить:
– «У меня ночевать негде – две комнаты, жена, дети. Куда положить?».
– «Хочешь, чтобы я посоветовал его положить с твоей женой?» – спросил Бориса начальник штаба.
Скрипкин такого совета не хотел.
Первый день службы
На следующий день с утра я пошёл позавтракать в солдатскую столовую – «снять пробу». Затем проследовал на развод личного состава по местам работ. Проводил его начальник штаба майор Агеенков. Первое, что он сделал – представил меня всему личному составу дивизиона, после чего я занял своё место в строю.
Организация развода и поведение на нём личного состава мне не понравились: много говорильни, нет постановки конкретных задач наблюдаются пререкания и разговоры в строю.
В училище было не так. Конечно, я знал, что будет не так, но и не думал, что так плохо.
После развода майор Агеенков сказал мне, чтобы я представился командиру дивизиона – тот прибыл из госпиталя и находится в своём кабинете.
Постучавшись, со словами «Разрешите войти?», я вошёл в маленький кабинет, в котором стоял один письменный стол и было одно маленькое окно.
Помещение было шириной с окно и настолько маленькое, что казалось, будь здесь детский горшок, то он наверняка был бы внутрь ручкой.
За столом, спиной ко мне смотря в окно, подперев голову, сидел, очевидно, командир дивизиона, очевидно майор.
Меня смутило то обстоятельство, что на одном погоне была майорская звезда, а на другом нет.
На мой «вход» никакой реакции. Минута, три, пять…
Я решил – надо представляться. Доложил:
– «Товарищ майор! Лейтенант Рыжик прибыл для дальнейшего прохождения службы!»
В ответ – молчок. Стою, жду. После затянувшейся паузы, не поворачиваясь ко мне:
– «Говоришь,