– Ты удостоверился в том, что она мертва?
«У-у-у-у», – в груди выли простыни с прорезями на глазах.
– Не было возможности, сэр. Мы эвакуировались экстренно. Зараженные подобрались критически близко.
Я репетировал эту речь весь вчерашний день и всю бессонную ночь.
Триггер кивнул. Но было видно, что он не получил желаемого ответа.
– Я скажу, что она отважно погибла в бою. К твоему сведению, по крайней мере, трое из наших встали на сторону врага. Я рад, что Тесса не одна из них.
Триггер снова вперил в меня свой рентген-взгляд. Я сжал кулаки и кивнул как можно более уверенно.
– Мне больше нечего тебе сказать сегодня, – слова Триггера сняли с шеи якорь, пригибающий все это время к земле.
Я чуть расслабился.
– Но завтра ты зайдешь ко мне в это же время.
Ягодицы напряглись, потому что якорь снова набрал веса. Приглашение Триггера можно расценивать как посвящение в план грядущих перемен. Значит, я безупречно прошел интервью.
Я не стал медлить, развернулся и зашагал прочь. Уже у самой двери Триггер меня окликнул:
– Калеб!
Я обернулся.
– Падальщики – свет во тьме для всей Желявы. Но отряд Маяк особенный. Он двигатель для спецотрядов. Тесса сделала его таким. Не теряй его суть, – сказал Триггер, впиваясь в меня очередным сверлящим на верность взглядом.
– Я не подведу, сэр! – кивнул я.
Якорь пригибал к земле ответственностью, что Тесс передала мне по наследству.
Я покинул кабинет Триггера, а затем и штаб. Честно признаться, я даже не запомнил путь назад. Мне кажется, всю дорогу до моей командирской комнаты я не дышал. А когда добрался до нее, то заперся аж на замок и испустил такой долгий выдох, что, казалось, сама душа выходит из тела.
Нарастающий гул вопросов без ответов разрывал мою голову, а из груди наружу рвалась паника.
24 декабря 2071 года. 08:00
Тесса
В эту ночь мне приснились родители.
Это было странно, потому что с тех пор, как они ушли в исследовательскую экспедицию с Падальщиками пятнадцать лет назад и не вернулись, я видела лишь кошмары.
Из той экспедиции не вернулся никто. Я помню, как какой-то солдат подошел к нам с Томасом и сообщил, что во время миссии отряд атаковали зараженные. Никто не выжил. Помню, как спокойно мы с Томасом встретили эту новость. В те времена миссии на поверхность были очень частыми, база нуждалась в разном сырье. И запал ученых найти разгадку к победе над заразой тоже был настойчивым, а потому исследователи целыми группами отправлялись в походы. Целыми же группами не возвращались. А результат был все тот же – мы проигрывали.
К тому моменту уже многие дети лишились родителей, и мы с Томасом внутренне готовились войти в число сирот. Тот день не принес шокирующую новость, не вытащил нас из окружающей реальности своим значением, мы не впали в истерику, не избивали стены до крови на костяшках. Мы просто опустели. И эта пустота осталась в моей