– Давно?
– Да уж с пару месяцев. И товары помогаю ездить отбирать.
– А сестра что же? Лентяйничает? – бросаю быстрый взгляд на мокрую.
– Учусь ещё, господин, – несмело попискивает та. Хм, одна нагла не в меру… ну или может в меру, это мы ещё увидим. А второй наоборот, смелости не досталось. Хорошо друг друга дополняют. Комплект.
Пригубливаю настойку, разглядывая свою великолепную четвёрку. Нет, девушки действительно хороши, разве что дочка знахарки насуплена слегка. Южель статная, взгляд дерзкий. Сестра её наоборот, кроткая, невысокая. Смотреть на Аши одно удовольствие – вообще красотка.
– Имя, – напоминаю. А то молчат, стоят! Снова гляжу на место происшествия. Раздевать девушек как-то… не эстетично. А утрамбовывать в камин и подавно. А что с ними ещё делать?
Нет, ну вы не подумайте, я знаю, конечно, что! Но не сейчас же и не со всеми сразу! В смысле, и со всеми не так уж… тьфу, твою тыкву, вернёмся к расследованию!
– Сандра, – отвечает мелкая.
– Ну и кто из вас магией балуется? – снова грозно брови свожу.
Тишина. Сандра смотрит в пол и боится выдохнуть. Клесса всё так же помалкивает, глядя неодобрительно. Аши вообще ждёт, словно она тут не при чём. Да ведь и не при чём, я для другого её позвал. Только Южель вдруг поднимает голову:
– Я однажды гадала на суженого. Близость Источника, говорят, позволяет видеть… правдивые результаты.
– Увидела?
– Да! Вас!
– Так что ж мне теперь, сузиться? – рыкаю. Девушка испуганно вскидывает глаза. – Ты поэтому меня хозяином не называешь?
– Простите, хозяин, – не то пугается, не то кокетничает. – Не со зла…
Поднимаюсь резко, отставив бокал на низкий столик. Девушки испуганно отступают назад. Халат распахивается сильнее обычного, вызвав не то смешки, не то вздохи, не то всхлипы. Ничего там такого ужасного! Спешу вернуть всё на место – во имя сохранения девичьих честей. Орлан вспархивает и, хлопая крыльями, улетает в соседнюю комнату под растерянными взглядами. Подпитался немного. Потираю плечо, след от когтей под тканью. Элементали нужно хоть несколько капель моей крови для формирования.
– А ты, – оборачиваюсь к Клессе, – признавайся, винишь меня в смерти матери?
– Что вы, господин? – шепчет испуганно, в глазах слёзы. Наверное, мне должно сделаться стыдно. Да только вот стыд тоже давно порастерялся. После всего-то… лучше обидеть, чем недоглядеть.
– Правду говори! Если бы она мне не помогала, и её не тронули бы.
– Да, господин, – поднимает глаза. – Но я вам тоже помогала.
– Не помню, – хмурюсь.
Клесса отводит взгляд.
– Не обижайся, – решаю улыбнуться и смягчить обстановку. – Если помогала, должна знать, что у меня куски из памяти вырваны.
– Ничего у вас не вырвано, хозяин, – возражает. – А меня не помните, потому что в горячке с раной валялись.
– Ты умничай-то поменьше, – ворчу. Ещё нарасскажет всем, что я в памяти, а как