Таки проверка. Ну да, следовало ожидать, сказки имеют свойство быстро заканчиваться.
– Николас, хватит работать! – за спиной послышался приятный мелодичный голос. – Завтрак стынет.
Обернувшись, увидела темненькую женщину приятной наружности. Она укачивала младенца и укоризненно смотрела на мужа – не сомневаюсь, передо мной супруга младшего следователя.
– Право слова, – она кивком поздоровалась со мной, – иногда мне кажется, что ты даже ночью думаешь о делах. И вообще, – хозяйка дома чуть повысила голос, – удели внимание семье, от расследований уже тошнит.
И она гордо удалилась. Один ноль, полная капитуляция.
– Не хотите помочь следствию, поучаствовать в процедуре опознания, – неожиданно предложил Николас. – В Первом отделе катастрофически не хватает женщин, а правила требуют наличия хотя бы трех девушек. Ничего сложного, – заверил блондин, – посидеть в комнате рядом с предполагаемой преступницей.
– А в чем ее обвиняют?
Сердце в очередной раз екнуло, но я уняла начавшуюся паранойю.
– Она совершила кражу. Это дело пары минут, свидетель опознает виновную и все.
Хорошо поет, но не заготовлена ли ловушка для одной ледяной ведьмы?
– Пожалуйста! – уговаривал Николас, еще больше укрепляя подозрения.
Сначала аптекарь, теперь это. Может, стоило напрячься и перенестись в другой город? Только где гарантия, что там будет лучше?
Не знаю, чем бы все закончилось, если бы служанка не позвала завтракать. Выходит, прислуга в доме таки имелась, но приходящая.
За накрытым белой вышитой скатертью столом в гостиной собралась вся семья. Николас сразу углубился в чтение газеты, умудряясь при этом есть и пить кофе. Я лениво рассказывала о себе, то есть Селестине, и пыталась рассмотреть передовицы. Меня волновало убийство Клета, добрались ли слухи о нем до Махала. Спросить открыто не решилась, а Николас, вроде, ничего интересного не нашел, во всяком случае, быстро отложил газету.
После завтрака отправились к мэтру Олушу. Он обитал в отдельном доме, старинном особнячке, втиснутом между двумя такими же на тихой улице. Аптека располагалась не первом этаже, а на углу, выходила окнами на бульвар. Те же деревья, те же вывески, степенная жизнь. Хотя минуло всего три года – слишком маленький срок для разительных перемен.
К особняку подъехали в экипаже – младший следователь расщедрился на извозчика. Не сомневаюсь, ни монетки не заплатит, сошлется на рабочую необходимость.
Пять знакомых ступенек стали едва ли не самым тяжким испытанием в моей жизни. Могла бы, сбежала, но пришлось подняться и позвонить в колокольчик. Сердце сжалось до размеров детского кулачка. Удастся ли переговорить с бывшим учителем без свидетелей, не станет ли встреча с аптекарем роковой?
Послышались шаркающие шаги экономки, и дверь распахнулась. Подслеповато щурясь, Ольгерда рассматривала гостей. Она ничуть не изменилась, хотя в ее возрасте время