Потому что окончательно она оттаяла в объятиях Глама Саггети, роль любовницы которого ей приходилось исполнять согласно боевого задания.
Теперь уже поздно было что-то делать. Поздно было что-то делать уже на Талголе, перед командировкой в Аль-Сауди, когда стало ясно, что Рысь готова принять руку и сердце бывшего наследника разрушенной гангстерской империи. Родим давно смирился с ее выбором. Почему же ему теперь было так тоскливо и муторно?
Он не хотел сегодня подходить к Светке. Такое поведение, конечно, являлось свинством по отношению к ней, если не вообще трусостью. Она очень ждала Песца с Лосем, которые были единственными близкими людьми, оставшимися у нее от прежней жизни. Они сейчас обязаны были подойти к ней и поздравить с удачным замужеством. Но когда Песец представлял себе эту сцену, его начинало колотить. Много раз в своей жизни он таскал смерть за усы, много раз шел ва-банк, много раз смотрел в жерло вражеского плазмомета. Но заставить себя подойти к Светке и поздравить ее с самым счастливым днем в жизни он не мог. У него не оказалось на это душевных сил.
– Пошли, – хрипло сказал он Казимиру. – Здесь мы уже сделали всё, что могли. Завтра с утра вылетаем на Беовульф.
– К немцам? – уточнил Казимир.
– К немцам.
– Мы с ними вроде давно не ссорились.
– А мы и не собираемся ссориться. Скорее даже наоборот.
Утром следующего дня Лось и Песец сидели в баре пассажирского модуля, который должен был доставить их на орбиту для пересадки в транспорт, отправляющийся на Беовульф. Настроение у обоих было так себе, поэтому перед отправлением им непременно нужно было принять по маленькой. Для сугреву, как это когда-то называлось в России.
– Милейшая, почему не стартуем? – поинтересовался Родим у пробегавшей мимо стюардессы, когда стартовый отсчет, секунды которого отражались на большом табло на стене бара, внезапно был остановлен, а затем запущен заново.
– Все в порядке! Небольшая непредвиденная задержка!.. – прощебетала та. Однако ее, видимо, распирало от возмущенного желания озвучить горькую правду, потому что, воровато оглядевшись по сторонам, она наклонилась к пассажирам и понизила голос: – Представляете, жена нового мэра ломится на борт! Видимо, опоздала на регистрацию. Плохо команданте начинает свою карьеру градоначальника, ой плохо…
– Тебе стоило это предвидеть, – проговорил Лось в ответ на страдальческий взор Пестрецова. – Простите, любезнейшая! – обратился он к стюардессе. – Но ведь посадка уже закончена. Ее же не пустят на борт, правда?
– Боюсь, капитан предпочтет не связываться с мэром Тахомы…
– Неправильно это, – неодобрительно заметил Казимир, когда стюардесса побежала по своим делам. – В них все еще сидят дурные привычки тех времен, когда планетой управляли мафиозные кланы и против мэра никто даже пикнуть не смел. Команданте Саггети придется приложить немало усилий, чтобы это изжить. Чтобы окончание посадки означало «окончание