– Не будем забегать вперёд, – она покачала головой, а затем выбросила бычок в мусорное ведро. – Не стоит пугать тебя раньше времени, Марго. Пусть это сделает Катерина.
***
У экстрасенса оказалось на удивление мило. И опять отсутствовал соответствующий антураж, отчего стала больше раздражаться на свои ожидания. Квартира светлая и по-домашнему обжитая. Клетчатые занавески в кухне, в коридоре каштанового цвета ламинат, гостевые тапочки у входа, в гостиной круглый обеденный стол, накрытый кружевной скатертью, плазменный телевизор, включённый компьютер с кошачьей заставкой на письменном столе. Под ногами мягкий пушистый ковёр, на стенах фотографии горных ландшафтов. Всё в тёплых, коричневых оттенках, от обоев с незамысловатым золотым узором, до плюшевой мебели с небольшими потёртостями и царапинами от присутствующей в доме персидской кошки.
И хозяйка квартиры под стать. Огромный безразмерный белый мягкий свитер со светлыми синими леггинсами, белые тапочки, на запястьях несколько тонких серебряных браслетов, в ушах длинные серёжки, звенящие на ходу. Катерина обладала внушительной женственной красотой. Признаться честно, ожидала увидеть молодую девушку наподобие Элли, однако встретила женщину в возрасте за сорок. Крупная налитая грудь, широкие бёдра, миловидное, дышащие здоровьем лицо. Круглые щёки, улыбка вишнёвых губ, шикарные ресницы усиливающие голубой цвет раскосых глаз. Длинные каштановые волосы, убранные в тугую косу, прямые ухоженные брови, вздёрнутый нос, уверенность во взоре. Эта женщина меньше всего походила на человека, общающегося с духами. Она слишком полна жизнью. Слишком яркая. Катерина скорее выглядела как обладательница большой семьи и огромным списком домашних обязанностей, приносящих ей искреннее удовольствие, чем экстрасенс, призывающий мёртвых или ищущий пропавших без вести.
Такой дисбаланс ошеломил, поэтому здоровалась, раздевалась, переобувалась скорее на автомате, не решаясь сказать что-то лишнее, в то время, как Элли общалась с Катериной, как со старой подругой.
– Давно ты не навещала меня, родная, – притворно обижаясь, сказала Катя, пропуская нас на кухню. – Марг, ты будешь чай или кофе, или может сразу что покрепче? – спросила, подходя к кухонным шкафам и доставая чашки. – Погоди, не отвечай. Будешь кофе, три ложки сахара, без молока. А ты Элли, с нашим любимым ликёром, как и я.
– Как вы меня назвали? – не ожидая такой словоохотливости, не сразу поняла, что она назвала меня так, как называл брат.
– А? – она как будто бы ничего не поняла, продолжая заниматься приготовлением напитков, а затем резко развернулась и уставилась на Элли внезапно холодным, пронизывающим взглядом. – А ты ещё больше погрузилась во тьму. Она ледяная, колючая, злая, тянет тебя за собой на дно, убивая и свет, и тепло. А ты позволяешь. Дозволяешь, разрешаешь, как будто бы не за что зацепиться и всё самое дорогое ушло за грань. Дура ты, Элли, но ты и сама это знаешь.
Вновь