Я смотрела на его бледное красивое лицо. Мой брат отличался от остальных зараженных и меченых. Он был похож на совершенного, но генетическая болезнь легких не позволяет ему жить среди элиты.
Департамент провел проверку и без лишних слов поставил на нём клеймо: 167.
Можно считать, это реальным чудом.
– Он поел? – я присела на продавленный диван.
– Чуть-чуть, но у него опять жуткий кашель.
У меня сжалось сердце, словно кто-то резко ударил меня в грудь и эта боль была в стократ больнее, чем кулаки стражника. Я слышала хриплое дыхание брата. Он слишком скудно питался. Спал в холодном доме, потому что печь в прошлом году полностью развалилась и я не знала, что мы будем делать зимой.
– Температуру мерил? – спокойно поинтересовалась я, хотя внутри всё дрожало от страха.
Я нежно коснулась волос брата. Его давно нужно было помыть, но воду давали раз в две недели. А время дождей еще не пришло. Да и он был слишком слабым, чтобы выдержать купание в таком холоде.
– Тася, я не новичок, – обиделся Сашка и я виновато улыбнулась ему.
Мы выросли вместе, он был для меня, как старший брат. Я знала, что могу на него положиться в любой ситуации и он ни раз мне это доказывал. Но беспокойство за Тимку заставляло меня не церемониться с его чувствами.
– 36,5 даже ниже, чем следует, – пошутил Сашка.
– Хорошо, – облегченно выдохнула я, потому что, если бы это было не так, я не знаю, чтобы я делала.
Есть вариант. Но это на самый крайний случай.
Сашка вышел из комнаты и вернулся с остатками супа и черного хлеба. Он пододвинул табуретку ко мне и поставил на него мой незамысловатый ужин.
– Ешь, – приказал Саня.
– Не хочу, – ответила я, не смотря на то, как жадно реагировал на запах мой желудок, – Ему нужно хорошо питаться.
– Тебе тоже, – убеждал меня он, – Иначе ты так долго не продержишься и Тимку заберут в приют, – его безжалостный тон резал меня по живому.
Я вздрогнула и неохотно взяла в руку ложку.
– Знаешь, не честно об этом мне постоянно напоминать, – с набитым ртом пробурчала я, тыкая в него ложкой. От вкуса еды у меня начала опять кружиться голова. Кристаллики соли попадали на разбитые губы и я то и дело их облизывала.
– Иначе, ты так и будешь ходить голодной, – усмехнулся Сашка, присаживаясь на пол. Из мебели здесь был только диван, табурет и тумбочка, на которой стояла старенькая плазма.
– Как твоя работа? – я заставила себя есть медленнее и отщипнула кусочек черствой корочки, она крошилась на мелкие части, но я подобрала все до одной.
– Нормально, – Сашка смотрел на свои мозолистые руки.
С самого детства ему приходилось трудиться в шахте, от постоянного контакта с медью, его кожа приобрела легкий зеленоватый оттенок. Но официальное трудоустройство давало хоть какую-то уверенность в завтрашнем