Оставалось только ждать. Пребран смял кулаки. Как же это его раздражало, до потери рассудка, но иного выхода не было – отец и впрямь решил заточить его в детинце.
Целитель, которого князь пообещал прислать, явился скоро. Бавок не был древним старцем, заросшим бородой, да и седины в его светлых волосах не примечалось. Дело он своё знал отменно, и отец ещё ни разу в нём не разуверился. Бавок способен был исцелять только телесные изъяны. Идти дальше вглубь души он не умел, слабоват был, но других вокруг небыло. Осмотрев княжича и расспросив его о самочувствии, знахарь удалился.
В следующий раз пришёл со зловонным отваром, заставив испить вязкую жижу до последней капли. Пребран, морщась, всё же втянул в себя отвар, проклиная лекаря за то, что не мог приготовить снадобья послаще – едва внутренности не выплеснул вместе с этим питьём. Снадобье начало действовать немного позже. Приятное тепло, что разошлось по телу, успокоило, а затем прилила и сила. Походило на то, как будто он вошёл с мороза в натопленную клеть, его разморило. Он стал даже равнодушным к окружению. Вроде бы прошли тревоги и тяжесть, но это казалось только снаружи, внутри же зияла раскалённая пустота, напоминая Пребрану, что он лишился чего-то важного, значимого, без чего если и может существовать, то в вечных стенаниях. Если силу телес Бавок, восполнил, то волей продолжала управлять эта бездонная дыра внутри него. И заполнить её может одна единственная женщина в этом мире —Зарислава.
К закату всё вернулось на свои места – раздраженный и резкий, что молодой жеребец, которого пытаются приструнить, Пребран метался из угла в угол.
На счастье вернулся Будята с вестью о том, что нашёл челядинку. Оказалось, что ныне она прислуживает одному знатному купеческому роду, что обосновался недавно на посаде. Верна, как велел Пребран, будет ждать его у ворот крепостных острогов. Тревога немного унялась. Приободрившись духом от того, что челядинка отыскалась в городе, Пребран стал неспешно собираться. Теперь ожидание не казалось таким мучительно тягостным. Но сомнение всё одно закрадывалось в душу – вдруг девка в лютой обиде на него, пообещала, а сама не явится?
Поглощённый тишиной, Пребран терпеливо наблюдал, как во дворе и на стенах возгораются факелы, а в небе бусины звёзд становятся ярче. Когда настала полночь, облачившись в походную одежду и опоясавшись, он сгрёб со стола тяжёлый мешочки с кунами и покинул опостылевшие до омерзения стены. Спустился во двор, нырнул в ночную прохладу, как в реку окунулся.
Стражники, что сновали, казалось, повсюду: на стенах, на главных воротах – сразу обратили на него внимания, но никтоне решился пойти к нему навстречу, верно после с тычки с Избором связываться с ним не желали.
Пользуясь заминкой, Пребран поспешил покинуть порог теремаи широким шагом с грацией волка устремился прямиком к воротам. Так же беспрепятственно он вышел к невысоким створкам, которые никем не охранялись. Ведь никто не осмелится пересечь детинец, полный вооружённых до зубов воинов, что снуют туда-сюда постоянно и днём, и ночью.
Боги, верно, сопутствовали ему, позволив беспрепятственно