Итак, мы шли. И все было нормально, когда я вдруг остановился.
Это дерево… Осина, сказал бы я, хотя никогда не видел таких осин!
Она была в два обхвата, и дубы-то такие нечасто встретишь! Гладкая сероватая кора растрескалась, собравшись жесткими складками, и в них виднелась кроваво-красная древесина. Ветви, чудилось, кто-то нарочно скрючил, связал узлами.
На них висели листья. Именно висели, будто огромные и причудливые лоскуты материи. Каждый был раз в десять больше обычного осинового листа, но, кроме того, все прожилки на них набухли и казались наполненными кровью: там пульсировала красная жидкость.
Тут же, рядом со зрелыми листьями, торчали красно-зеленые почки, висели толстые пушистые сережки. Словом, дерево словно бы жило во всех временах года разом, потому что некоторые листья по-осеннему ссохлись, а ветви кое-где имели зимний голый вид.
Корни его выпучились из земли. Там зияли темные провалы… Неодолимо тянуло наклониться, заглянуть туда…
Что за дерево? Монстр!
Я окликнул своих спутников. Они сперва тоже остолбенели, а потом Мурашов кинулся осматривать эту немыслимую осину, он был биологом; а Козерадский сделал то, что и следовало сделать: раскрыл карту.
Это была хорошая, подробная карта, копия той, что висела в бункере. На ней обозначалась зона «сетки».
Мы прикинули… Выходило, что осиновый монстр находится в эпицентре зоны.
Помню, Козерадский и Мурашов сразу заспорили, игра это природы или же побочный эффект, которого, по идее, быть не должно. Никак не должно! Исключено!.. Ведь то, что мы видели сейчас, напоминало результат действия на дерево повышенной радиации: ну хотя бы свыше четырех-семи миллирентген в час. Дело в том, что в нормальных условиях растительная клетка «знает», сколько ей «можно» совершить делений, повышенная же радиация снимает «ограничитель» с этого процесса. Появляются и другие изменения: пробуждение «спящих» почек, гипертрофия и ветвление пыльцевой трубки, плакучие побеги… «Сетка» же не радиоактивна. Вот Мурашов с Козерадским и спорили: если это радиация, то откуда она взялась? А если не радиация, откуда взялось все это?
Я стоял молча. Я не участвовал в их споре не потому, что не знал, исключался или не исключался побочный эффект от «сетки», тем более – в мире растительном, а не животном.
Я молчал именно потому, что знал: да, все дело в «сетке».
Я узнал это, прильнув ладонью к коре той несчастной осины.
В первый миг прикосновения почудилось, будто меня ударило током… я еле сдержал стон! Причем, что странно, ощущение этого удара пришло не через ладонь, а через сердце, словно некая молния избрала путь сквозь меня.
Я стоял. Я чувствовал себя не то пьяным, не то мертвым.
Что-то мгновенно изменилось вокруг!
Сначала это были звуки, запахи… И не только таежные.
Я ощутил, услышал будто бы все на свете, в том числе и оглушительный голос города. Все звоны его, грохот, гам, крик, вонь… И тут же таежная тишина снова сомкнулась вокруг. Нахлынула – и впиталась, вжилась в меня!
Сперва она казалась спасением,