Подобно французским «проклятым поэтам» Бодлеру и Малларме, Бернадский поражает нас непредвиденными, порой загадочными сочетаниями образов и понятий, создавая импрессионистический «эффект разоблачения»:
Жизнь – азартная игра.
Глупостью приправлена.
А на кону – моя с утра
Голова поставлена. – Ю. Бернадский
Таким образом, на философско—эстетическом острие поэзию Бернадского объединяют мотивы радости и любви, жизни и смерти, здесь возникает первопричина осмысления поэтом своей самобытности, сопоставления своего творческого метода как с традиционной классической архаикой, как с романтической традицией, так и с социальной лирикой:
В дому тепло, а на душе морозно.
Как медный грош, сожму печаль в горсти…
Прости меня, родимая, что поздно
Шепчу: «Спасибо, мама. И -прости» – Ю. Бернадский
Стихотворения структурированы и в свободной композиции, и по принципу антитезы, отражающей Бернадского идею двойственности, и по полифоническому принципу: разные тексты выступают в ней как компоненты единого смыслового полилога, отражающего мозаичную картину мира:
Обратно в реку отпускаю рыбу,
Как будто самому себе грехи. – Ю. Бернадский.
Главная тема поэтического творчества Ю. Бернадского – поклонение красоте. Она славит ее, молит о ней и восторгается ею, несет сознательное даровитое чувство красоты, способность «по узенькой пятке» дорисовать весь образ:
Будто бабочек крылья – на личике детском ресницы,
и в распахнутых настеж наивных глазах -красота. – Ю. Бернадский.
Глава Поэзия судьбы и пути человека
Кредо Бернадского, его аксиологический поэтический стержень: «Поэту дорога только природа и человек». Это – его гармония, его жизненный и поэтический максимализм. Именно в этой сфере он создает ценности, которые, на мой взгляд, будут пламенеть вечно, как божественная благость» И которые будут неисчерпаемы, словно данаидовы круги, ибо «когда солнце и луна померкнут, и звезды потеряют блеск свой» (предостережение пророка Илия)
Как эллинский мудрец, он весь погружена вовнутрь, в глубину, в самоё себя. Туда, где ценности скрытые, глубокие и тем самым истинные – нет иллюзий, то есть чувств, ослепленность которыми, и порождает марево действительности, обман: «Ласкает утренний прилив // Наш замок на песке».
Поэте не признает полуправду или приятную имитацию правды, этот усыпляющий наркотик, этот успокаивающий туман действительности, «опиум Новалиса».
«Боже, и это она про нас?» – спросит кто-то. «Да», – кивнет устало Боже».
Поэт Бернадский – это Ахилл и Ясон, Адам и Иов, Соломон и Христос, Данте и Леонардо. Но все цельно и органично подчинено