Зачем вслед за «проводником» Вергилием, предсказавшим появление загадочного младенца, предвестника нового «золотого века», следуем кругами познаний, идем «сквозь чащу исканий, сомнений» (из Данте), несем баснословно тяжелую (а кажется нам – нежную!) ношу иллюзий? Отчаянье, блаж, откровенье? В «тенях платоновских», задыхаясь, как в пустыне или тумане, ищем свой единственный образ, свой чистый идеал: «Сбросить разом бы все наносное // В суматохе бессмысленных дней…» – Ю. Бернадский.
Фактически не верим в Мечту, поскольку не верим Мечте! Без которой и вне которой наша жизнь превращается в пустое существование, лишенное смысла и цели, опустошенной… и хочется жить, но страшно – утраты, потери оплакиваем кровью… – и так одиноко…:
«И как скупец, копивший клад за кладом,
Когда приблизится пора утрат,
Скорбит и плачет по былым отрадам» – Данте.
Разоблачая своеобразный интерес нашего «бескорыстия», приведем язвительное замечание Ларошфука (отчасти переиначенное по смыслу): «Мы скорее поступимся своим мнением, нежели пожертвуем своим состоянием»:
Но как не сбиться с курса, отступая,
Когда удача, бестолочь слепая,
К тем благосклонна часто, кто падлей?! – Ю. Бернадский
А может быть в нашем познании много гордыни и самомнения? И мы не чувствуем (или не хотим чувствовать!), как по венам нашим и сквозь нас равнодушное Время «водой из Лета» течет в бесконечность… и снова обратно. И нам не избежать Дороги, ведущей нас по следу: «Вселенной силы через нас транзитом // из Прошлого в грядущее прошли» – Ю. Бернадский.
Именно поэтому бунтует Бернадский, как некогда – Ницше, подхлестнувший «клячу» человеческой истории жестким бичом – «кодом Одиссея»: «Перестань беспокоиться, думай, дыши и твори» – Бернадский.
Именно поэтому Бернадский создал поэтический перл – «Прогнозам вопреки», – и пусть он не несет силу и славу римского «Rex», богов Юпитера или Минервы, но в общемировоззренческое настроение великого народа входит, – используя вымысел того же Ницше, – национальным и деятельным, сильным, слишком национальным идентификатором – «Я родился в России…».
Ясно ощущаемая патетика поэзии, выражение духовности как глубоко внутреннего состояния делают ее воплощением национального русского мирочувствования: « Святость общего дела- // Сокровенный наказ» – Ю. Бернадский.
* * *
С точки зрения человеческих знаний, тривиального, этого не должно было быть: ни России, ни русского человека. Но стало достоверным, ни с чем не сообразуясь, в разрез логики исторических процессов. Понять, объяснить данный феномен только миром знаний, притязаниями рациональной идеологии, невозможно. Реальность этих событий предсказать никто не смог, ни один мудрец не мог придумать, в них можно было только верить. И это правда. Потому что этого «не могло быть».
По все симптомам – человеческим, языческим, православным,