Пришло лето, другие игры и забавы. В первую очередь игра в войну. Мастерили себе деревянные пистолеты, винтовки, сабли, автоматы. Делились на два отряда, строили себе шалаши секретные в лесу – штаб. Кто первый найдет, захватит штаб, тот и победил. Проблема была с немцами – никто не хотел быть немцем, по жребию вопрос решали. Игра с мячом, прятки и клестики. Клестики – это чижики в других местах. Опасная игра: могут так зафитилить этим клестиком, мало не покажется. Городки – самая ходовая игра. Потом чика. Кто не знает, это игра на копейки. Один бьет своим пятаком об стенку, другой должен своим; ударить так, чтобы от его упавшего пятака можно дотянуться большим и указательным пальцами до монеты соперника. Высший класс, когда монета ляжет на монету. А еще пугачи мастерили. Трубку медную от тракторов гнули буквой Г, один конец расплющивали, в дуло свинец заливали на дно. Загнутый гвоздик и резинка. Крошили, засыпали головки спичек. Звук, что у теперешних покупных хлопушек разных. Потом пришло увлечение самодельными луками и стрелами: чья стрела выше полетит, чья точнее. Дошло, ставили яичко дрозда, метров с 15 попадали.
А дроздов этих было очень много черных. Вили гнёзда на пнях, на деревьях. Мы яички собирали, жарили. Дело это маркое было. Стоило подойти к гнезду, налетала стая дроздов, гвалт тааакой поднимали, пометом в нас стреляли. Очень вкусным было лакомство от березы. В начале лета сдирали бересту, соскабливали свежий не одревесневший слой. И сок березовый ранней весной. Много сока, заготавливали все. И теперь снится: делаю зарубки, ставлю посуду, пью березовый сок. А еще пупцы ели, молодые побеги сосновые с молодых сосенок. Верхушка дерева, самый длинный побег. По тропинке на скоп Козичей, на склоне сосняк молодой да густой. От густоты деревья длинные, народ там жерди топорами рубил. Иду я однажды на курью тропинкой этой, вижу пупцы на верхушке ну очень красивые, лакомые. Полез за ними. Добрался, рукой ухватился за верхушку, обломать хочу. Я ломаю, она не ломается. Тогда на помощь приходит вторая рука. На этот раз верхушка поддалась… Очнулся через сколько, не знаю, часов не имелось у меня. Высоко сидел, хорошо летел, среди острых пеньков себя увидел. Судьба, однако: не напоролся, на колья не наделся, опять живой остался.
Лыжи – заветная мечта, потому упросил отца на уборку сена отпустить меня. Покосы деревенские неблизко – за рекой Чулым, на заливных лугах. Косили взрослые, на конных косилках на чистых лугах. Где косилкой нельзя, там ручная косьба. Народ на покос добирался на лодках, а кони вплавь, через Чулым. Когда подсыхала трава, на уборку большой бригадой. Пацаны повзрослее на конных граблях сгребали сено в валки, а мелюзга на волокушах таскала сено к стогам. Волокуша: срубались две березки, нижняя часть очищалась от веток – это оглобли. Крепились березки поперечиной, а за эту поперечину еще пару верхушек цепляли. Запрягали