Но большинство посчитало, что Доротея молодец: навести порядок в депо хотели многие из нас, но нам на это просто не хватало смелости. Мы привыкли тянуть резину, по каждому поводу разводить судебную волынку, рыться в законодательных закорючках и делать из мухи слона. А вопрос-то выеденного яйца не стоил: достаточно было спалить в костре парочку диванов, принесенных с помойки, и гнездо безалаберности и разврата исчезло само собой.
– А что? Молодец училка! – похвалил Карл. Они с Рудольфом встретились, чтобы выпить по кружечке темного мильхенбургского пива. – Сколько мы говорили об этом притоне! Сколько воды перелили из пустого в порожнее! А тут раз – и всё! Без лишних церемоний!
– Ну, не знаю, не знаю… – с сомнением отвечал Рудольф.
– А чего тут знать? Что в этом плохого? Ничего! И если бы всё делалось так же быстро и решительно, жизнь стала бы намного лучше и безопаснее. Однозначно!
Тем не менее пастор в очередной мессе решил обойти этот инцидент молчанием. И бургомистр, посовещавшись с помощниками, решил с приглашением Доротеи на обед пока не спешить. До поры до времени.
И конечно, никто, никто и представить себе не мог, какие ужасные, даже трагические события в скором времени развернутся в нашем мирном маленьком Городке Счастливых Молочников.
5. Вафли и шоколад
Всё началось с того, что в одно прекрасное утро, которое, как оказалось, совсем не было прекрасным, в самом сердце города на парадной витрине магазина появилась дерзкая надпись, сделанная красными буквами в метр высотой:
Надпись была сделана краской из баллончика, прямо на стекле огромной витрины главного торгового центра Вафельного берега. Делали ее, судя по всему, ночью, когда все спали, и утром она во всей красе предстала глазам горожан, вышедших из своих домов. Пустые баллончики из-под краски служащие торгового центра нашли тут же, в ближайшей урне.
Выходки, подобные этой, случались и раньше. Озоровали подростки, чья энергия весной начинала хлестать через край и из года в год заставляла их вытворять что-нибудь вызывающее. При этом подростки с Шоколадной стороны каждый год вытворяют что-нибудь непотребное на нашем берегу, а наши отправляются безобразничать на ту сторону.
Обычно дело ничем не кончалось – собственно, и дела никакого не было. Через пару часов надпись смывали или закрашивали. Граждане, проходя мимо, конечно же, чертыхались и поминали недобрым словом безымянных художников: малевать где ни попадя краской из баллончика – безобразие и вандализм, убогая фантазия! Чешутся руки, чувствуешь себя художником – купи мольберт и самовыражайся на здоровье. А пачкать своими творениями общественное