– Пушкин, – торжественно объявил Никита, – Александр Сергеевич, «Осень».
И начал читать с энтузиазмом в голосе:
Дни поздней осени бранят… э-э-э…
– Обыкновенно, – подсказала мама.
Сашка закатил глаза. Мол, даже стихотворение брат выучить не в состоянии, но Никита ничего не заметил.
Но мне она мила, читатель дорогой.
Красою тихою, блестящей…
– Блистающей, – поправила мама.
Никита посмотрел в окно – как же хочется на улицу! Сашка воспользовался моментом и показал язык. Никита в долгу не остался и высунул свой, а мама сразу же засекла.
– Стихотворение рассказывай, – возмутилась она, – а не то к папе пойдёшь.
Идти к папе Никита не хотел, но тот явился сам.
– А почему телевизор работает? – тут же оценил обстановку папа.
– Пап, – заволновался Никита, – кино идёт.
– Никаких кино, – отрезал папа, – ступай в нашу комнату, чтобы не отвлекаться. Выучишь – приходи.
Никита отправился в родительскую спальню. Разлёгся на кровати и включил телевизор. Негромко, чтобы папа не услышал. Учить стихотворение совсем не хотелось. Он взял карандаш и что-то нарисовал в учебнике. Вскоре фильм закончился, и Никита вернулся в гостиную. Папа поставил табуретку на середину комнаты.
– Залезай.
Никита взгромоздился на неё и продолжил с умильной интонацией:
В ней много доброго… э-э-э…
– Слезай, – велел папа. – Недостоин ты на табуретке стоять.
Никита слез и ушёл повторять. Через пять минут возвратился, забрался на табуретку и закончил уже без всякого вдохновения:
Я нечто в ней нашёл мечтою своенравной.
Папа придираться не стал, что сын рассказал стихотворение с запинками, и Никита начал собирать портфель. Он протянул маме учебник по литературе и попросил:
– Сотри, пожалуйста.
Мама открыла книгу и увидела, что на странице со стихотворением нарисована корова, похожая на большую рогатую собаку. Рядом Никита приписал корова, чтобы никто не перепутал.
– Ник! – рассердилась она. – Надо уроки учить, а не рисовать картинки.
– Но я же выучил, – пожал он плечами.
Мама взяла ластик и попыталась стереть картинку. Ничего не выходило.
– Не получается! Теперь заставят новый учебник покупать, – расстроилась она. Да так сильно, что рассыпалась на тысячу маленьких мам. Никита и Сашка бросились ловить их, пока те не разбежались по квартире. Правда, Сашка ещё успел Никите подзатыльник отвесить, чтобы тот не выводил маму из себя. Но дать сдачу было некогда – одна из мам попыталась спрятаться за шторой.
– Прости, – извинился Никита, когда они с Сашкой собрали маму. – Только скучно просто так зубрить. Вот я и придумал, что это волшебная корова и она ест слова. Вот бы хорошо было, если бы она все стихи слопала!
Он убрал портфель. Затем прищурил глаз, согнул левую руку в локте и прижал кулак к правому плечу. Другую руку приподнял и выдвинул вперёд, обхватив воображаемое ружьё за ствол.
– Бабах! – закричал Никита и откинулся назад словно от отдачи. – Вот так бы я с Пушкиным поступил, – кровожадно заметил он. – Как тот самый… забыл.
– Дантес? – подсказала мама.
– Ага. Только я бы его за то, что он такие сложные стихи сочинял!
Мама заинтересовалась:
– А за что Дантес застрелил Пушкина, знаешь?
– Угу. Дантес в жену Пушкина чмок-чмок-чмок, – выразительно зашевелил губами Никита.
– Влюбился, – уточнила мама.
– Ага, – кивнул Никита. – А Пушкину это не понравилось, и он его на дуэль вызвал. А тот его убил. Хорошо, что убил, а то бы Пушкин ещё целую кучу стихов написал, а нам учить.
Корова из книги укоризненно посмотрела на Никиту, но мальчик не увидел.
Мама изумилась:
– Неужели тебе Пушкин совсем не нравится?
– Почему? – отмахнулся Никита. – Одно стихотворение нравится. У Лукоморья дуб срубили, кота на мясо порубили… Дальше не знаю.
– Это тебя папа научил? – Мама не сомневалась в ответе.
– Ага, – радостно поддакнул мальчик.
Мама обхватила руками голову и застонала:
– Нет чтобы нормальное стихотворение запомнить.
– А я помню, – обиделся Никита и продекламировал:
У Лукоморья дуб зелёный;
Златая