– Вы, вероятно, взялись за ручку двери, дверь дернулась, и я узнала, что кто-то подошел к двери, поэтому и сказала, что это я.
61. Когда моя подруга Н. еще училась в школе слепых, я иногда гуляла с нею в их саду часов до одиннадцати вечера. Некоторые из наших ночных воспитательниц боялись мне открывать двери так поздно, так как в соседнем школьном коридоре было темно, а я их не могла услышать, когда они спрашивали, кто звонит. Я посоветовала им делать так: когда на мой звонок они подойдут к двери, то они должны слегка дернуть дверь, а я должна была отвечать, что пришла я. Так мы и делали.
62. Как-то А. И. попросила меня погулять с Марией в саду. Я уже была одета, а Маруся еще нет.
– Ты иди пока, я приведу к тебе Марусю.
Я ушла в сад и минут десять ждала Марусю. Я несколько раз подходила к тамбуру, чтобы почувствовать, когда будет идти Маруся, но ее все не было. Когда, наконец, я еще раз подошла к тамбуру и взялась за ручку двери, то почувствовала шаги в тамбуре. Я открыла дверь – мне навстречу вышла Маруся.
63. У меня была П., но она на минутку вышла из комнаты. Я сидела на диване и почувствовала, что кто-то идет. Я удивилась тому, что походка совсем не такая. Ко мне подошел наш старший А., который ходил и искал меня.
64. Я занималась с Е. А. в своей комнате. В комнате игр дети сильно стучали шарами, и я не всегда разбирала то, что мне читала Е. А. Я начала нервничать и при каждом новом стуке вздрагивала.
– Не обращай внимания, – сказала Е. А.
– Я и так стараюсь не обращать внимания, но мне каждый стук передается и раздражает меня.
65. Я сидела в парикмахерской и вдруг почувствовала, что по улице проехал автомобиль. Я вздрогнула.
– Чего ты испугалась? – спросила М. Е.
– Я почувствовала, что проехал автомобиль, и от неожиданности вздрогнула.
– А как ты узнала, что это автомобиль?
– Я почувствовала сотрясение пола и запах бензина.
– Да, это автомобиль проехал.
66. Одно время я с А. И. перепечатывала зрячие книги на шрифт Брайля. Эта работа была в порядке социалистического соревнования.
Мы начинали работать в семь часов утра. Приходилось вставать раньше. Иногда мы обе бывали совсем сонные и в таких случаях обвиняли друг друга в чем-нибудь. А. И. обвиняла меня в том, что я плохо понимаю, что она мне диктует, а я ее в том, что она засыпает над книгой и плохо мне диктует. На этой почве у нас иногда выходили смешные конфликты. Однажды А. И. особенно плохо диктовала, а мне ведь нужно было не только понять то, что она продиктует, но еще и напечатать.
– Ты сегодня плохо воспринимаешь.
– Нет, я очень хорошо воспринимаю, а вы еле-еле пальцами двигаете.
А. И. рассердилась, я тоже. Я очень быстро печатала на машинке, но когда рассердилась, еще быстрее начала печатать. Вдруг А. И. услышала, а я почувствовала, словно что-то взорвалось или кто-нибудь выстрелил. Мы одновременно вздрогнули и крепко сжали друг другу руки. Несколько минут мы сидели в оцепенении. Одна моя рука лежала на столе, и я чувствовала какое-то гудение. Я первая пришла в