Последняя находка меня неимоверно радовала, что-то такое я слышал по радио.
Понятно, что шерп в ужасе упал на колени. «Врожденное суеверие и страх костром вспыхнули в его гордом сердце.»
Фраза о врожденном суеверии казалась мне безупречной.
Снежные пики, курящиеся сухим снегом склоны, небесная голубизна, пропасти, разверзающиеся под ногами, – действительно сильная красивая вещь получалась. Вроде тех клеенчатых ковриков с лебедями и русалками в сатиновых лифчиках, которые продавались на местном рынке. Сноумены (галуб-яваны, тхлох-мунги, йети), писал я, были вовсе не глупы, просто опустились из-за недоедания. Снежные Гималаи могли предложить им только голубоватую траву, про которую тогда много писал известный астроном Г. А. Тихов, а спуститься вниз, в теплые, обитаемые долины, напасть на питательных горных коз снежные люди не догадывались. А договориться с редкими путешественниками, вроде того грека Тамбоци, мешала им глухота.
Да и не люди они были, наносил я сюжетный удар будущим читателям.
Межпланетный корабль марсиан потерпел катастрофу на леднике Бирун и в живых остались только два члена экипажа. Один, изнуренный недоеданием, сразу сдался высокогорному пограничному наряду некоей азиатской страны, входящей в агрессивный военный блок СЕАТО.
Понятно, хорошо бедолаге не стало.
Взяли сноумена на болевой прием и приволокли в комендатуру, где он не выдержал допроса с пристрастием и умер.
Зато второй попал в руки советских исследователей.
Теорему Пифагора, начертанную перед ним на снегу, изголодавшийся марсианин принял с таким же восхищением, как и добрый кусок свиного сала. А потом был торжественный прием в Кремле, отправка марсианина на родину, долгие пламенные речи, ну и все такое прочее.
Через много лет на литературном семинаре в Дубултах фантаст Александр Иванович Шалимов, человек деликатный и воспитанный, действительно подтвердил, что в тридцатые годы, когда во многих районах Памира еще хозяйничали басмачи, к советским пограничным заставам иногда спускались с ледников хмурые галуб-яваны. Случалось, что они попадали в руки непреклонных чекистов. Ответить на резкие, в упор поставленные вопросы – кем подослан? на кого работаешь, падла? признаешь ли диктатуру пролетариата? – галуб-яваны, даже при некоторой их инстинктивной расположенности к новым властям, ответить не могли, потому что были глухи, как Бетховен. Ну, их и ставили к стенке. А Александр Иванович (тогда геолог) никак не успевал вовремя поспеть к месту происшествия. «Но однажды… – волнуясь, возвысил голос Александр Иванович. – Однажды… Неподалеку от нашего лагеря… Непреклонные ч-ч-чекисты… Схватили самку… Самку… Самку… – волнуясь повторял он. – Самку…»
Пришлось уважительно подсказать:
– …басмача!
6
Мир был прекрасен.
Он был плоский, он был круглый.
По океану плавали шелушащиеся киты, на другой стороне шарика обитали антиподы. Постоянно