– Очередные потуги, – сказал Нед Лэмберт.
– А что это такое? – спросил мистер Блум.
– Вновь найденный недавно фрагмент Цицерона, – произнес профессор Макхью торжественным голосом. – Наша любимая отчизна.
Коротко, но метко
– Чья отчизна? – спросил бесхитростно мистер Блум.
– Весьма уместный вопрос, – сказал профессор, не прекращая жевать. – С ударением на «чья».
– Отчизна Дэна Доусона, – промолвил мистер Дедал.
– Это его речь вчера вечером? – спросил мистер Блум.
Нед Лэмберт кивнул.
– Да вы послушайте, – сказал он.
Дверная ручка пихнула мистера Блума в поясницу: дверь отворяли.
– Прошу прощения, – сказал Дж. Дж. О’Моллой, входя.
Мистер Блум поспешно посторонился.
– А я у вас, – сказал он.
– Привет, Джек.
– Заходите, заходите.
– Приветствую.
– Как поживаете, Дедал?
– Жить можно. А вы?
Дж. Дж. О’Моллой пожал плечами.
Прискорбно
Раньше был самый способный из молодых адвокатов. Скатился, бедняга. Этот чахоточный румянец вернейший признак что песенка спета. Теперь только прощальный поцелуй. Интересно, с чем он пожаловал. Трудности с деньгами.
– Или задумаем достигнуть горных вершин, сомкнувшихся мощным строем.
– Вид у вас просто люкс.
– А редактора можно сейчас увидеть? – спросил Дж. Дж. О’Моллой, кивая в сторону другой двери.
– Сколько угодно, – сказал профессор Макхью. – Не только увидеть, но и услышать. Он с Ленеханом в своем святилище.
Дж. Дж. О’Моллой не спеша подошел к конторке с подшивкой газеты и начал перелистывать розовые страницы.
Практика захирела. Неудачник. Падает духом. Азартные игры. Долги под честное слово. Пожинает бурю. А раньше имел солидные гонорары от Д. и Т. Фицджеральдов. В париках, чтоб показать серое вещество. Мозги выставлены наружу, как сердце у той статуи в Гласневине. Кажется, он пописывает какие-то вещицы для «Экспресса» вместе с Габриэлом Конроем. Неплохо начитан. Майлс Кроуфорд начинал в «Индепенденте». Просто смешно как эти газетчики готовы вилять, едва почуют что ветер в другую сторону. Флюгера. И нашим и вашим, не поймешь чему верить. Любая басня хороша, пока не расскажут следующую. На чем свет грызутся друг с другом в своих газетах, и вдруг все лопается как мыльный пузырь. И на другое утро уже друзья-приятели.
– Нет, вы послушайте, послушайте, – взмолился Нед Лэмберт. – Или задумаем достигнуть горных вершин, сомкнувшихся мощным строем…
– Пустозвонит! –