просвещение и истинная человечность должны выковываться в кузницах латинских училищ. Как говорил Симмах о некоем Палладии: его «красноречие приводило в волнение слушателей-латинян по причине мастерства, с которым была построена его речь, богатства образов, глубины мыслей, блеска стиля. Я так считаю: ораторское дарование [Палладия] столь же достойно подражания, сколь и его нрав». Но с точки зрения Симмаха и его товарищей, образованные римляне не только говорили на изысканном языке, но и обсуждали на нем предметы, недоступные пониманию людей непросвещенных.
С современной точки зрения все это очень малопривлекательно. Хотя грамматики старались использовать при необходимости свои тексты как материалы по истории, географии и другим предметам, курс обучения был очень однобок. Сосредоточенность на языке превращала латинские тексты в чисто формальное средство. В своих письмах Симмах имел склонность обращаться к любому адресату, как жаловалась королева Виктория на Гладстона, словно на официальном приеме: «Так что никто не должен обвинять меня в том, будто я прервал нашу переписку. Я скорее поспешу исполнить свои обязательства, нежели в долгом бездействии ожидать твоего ответа» (Symm. Epist. I. 1). Так начинается первое письмо сборника, написанное им отцу в 375 г. Подобный формализм в отношениях отца с сыном не рассматривался в IV в. как нечто неуместное. Действительно, древние стремились к тому, чтобы плодом полученного ими изысканного образования стала прежде всего искусная речь перед аудиторией. Симмах пользовался известностью у современников и хотел быть известным как «оратор» и имел обыкновение отсылать друзьям копии своих речей[17].
Не все римляне позднеантичной эпохи были до такой степени сосредоточены на образовании и его важности, как Симмах, но все соглашались с тем, что оно помогало человеку не только понять, в чем заключается добродетель, но и убедить окружающих в правильности своего мнения. Иными словами, это было то, что позволяло руководить остальными людьми.
Как и следовало ожидать, обладание столь важным и желанным преимуществом налагало серьезную ответственность. Человек, подготовленный повелевать, должен был делать это. Он мог участвовать в составлении справедливых законов, с подобающей честностью исполняя высокую должность, или, если подходить менее формально, просто являть образец для общества своим поведением. В римском обществе считали, что не следует властвовать над другими, пока не научишься властвовать собой. Образованный человек был также обязан служить взрастившей его литературной традиции. Изучать древние тексты, время от времени самому