– Кто? – крикнули мы с Грендолин.
– Это Венцеслав.
– Заходи, – скомандовали снова вместе.
Парень зашел и, заметив меня, замер с открытым ртом.
– Это хороший знак или плохой? – поинтересовалась у Грени. – Говорила же, надо плечи закрыть!
– Это – очень хороший знак, – заверила подруга. – Правда, Венцеслав? Фрэйни Савойи выглядит превосходно?
– Необычно, – поправил парнишка. – Дамы предпочитают поверх глухого надевать распашное платье, корсет, а вниз несколько нижних юбок, но… но ваш наряд… он…
– Ну?
– Мне нравится больше, – честно ответил он. – Вы очень красивая, фрэйни. И очень опаздываете. Нам следует поспешить, чтобы успеть к началу испытания. Вы уже готовы?
– Готова, – кивнула своему отражению, смело шагнула вперед, наступила на подол платья и распласталась на полу. – Зашибись! И расшибись!
Грендолин помогла подняться и поправила наряд.
– Чтобы не падать, дамы приподнимают платье спереди, – подсказал служка, продемонстрировав на своей рубахе.
– Кому нужны все эти муки? Я бы предпочла платье Грендолин.
– Ваша камеристка тоже выглядит… превосходно, – согласился парень, опустив ресницы. Ага. Так и знала! Тили-тили тесто, жених и невеста! Удержала замечание, чтобы не смущать подругу и приподняла подол, дабы не запнуться. Подруга осталась в моих апартаментах, разбираться с остальными нарядами, а я плыла по коридору, ловя на себе вновь недовольные взгляды. – Венцеслав. А что делать, если задница чешется?
– Почесать, – как ни в чем не бывало, выпалил он, но тут же спохватился. – Ой, простите, фрэйни. Я имел в виду, что… ну… я…
Я расхохоталась на весь коридор, глядя на покрасневшие щеки парня.
– Да ладно тебе. Ответ-то правильный, почесать. Но как, если ты в таком платье и двух юбках?
– Признаться, этим вопросом я не задавался, – смутился служка и повел меня дальше по коридору. А я думала лишь об одном, где найти потайное место, чтобы сделать то, что не давало покоя. Наконец, мы поднялись по широкой мраморной лестнице и вошли в пустой коридор. – Венци, ты посторожи, ладно? Я быстренько. Только не оборачивайся?
Не задавая вопросов, парень встал неподалеку, и повернулся ко мне спиной. Я шмыгнула за мраморную статую какой-то безрукой девицы с голой грудью и задрала юбки, с облегчением почесывая правую полужопицу. До чего же приятное и такое недоступное для леди ощущение – почесать в недоступном месте. Пока чесала, разглядывала девицу. Та дарила мне меланхоличный взгляд. Интересно, за что ей руки оторвали? Уж не за то же ли самое? Я гоготнула и принялась поправлять юбки, но случайно толкнула постамент.
– Фрэйни, поторопитесь, там идут…
– Ага, – схватив женщину за талию, я прижалась носом к ее обнаженной груди, пытаясь удержать конструкцию от падения. Но вот ведь незадача. Схватить-то смогла.