Атаман глухо выругался, заворчал, как медведь в берлоге, испытывая жгучее желание выпить стакан водки. Ситуация аховая – в Забайкалье он пока еще держится, но это ненадолго. Силы ограничены, снаряжения и боеприпасов практически нет, люди дезертируют пачками, несмотря на принятые драконовские меры. Партизаны плодятся, как черви в навозной куче, как злая мошкара после дождя, кусачие. Он с трудом удерживает железную дорогу от Верхнеудинска до Читы и Сретенска да ветку до Манчжурии. А если красные полчища повалят из-за Байкала?
– Без японцев не удержаться, никак не удержаться, – вслух произнес Семенов и вздрогнул от неожиданно пришедшей в голову мысли, ослепительной, как вспышка, и оттого кошмарной. Ледяные мурашки пробежали по всему телу, душу сковало холодом.
– Ведь что получается – чехи с красными вась-вась, договорились уже, а как иначе – просто так, что ли, адмирала выдали и золотишко отдали? Су-ки, сво-лочи, – протянул сквозь зубы атаман и шумно выдохнул. – Американцы уже объявили о выводе своих солдат, союзники, мать их! А если косоглазые тоже того… Из игры, может, решили выйти, кто их разберет, у них семь пятниц на неделе бывает!
Помыслить о дальнейшем было страшно, и Григорий Михайлович тяжело поднялся со стула, подошел к покрытому изморозью окну, за которым серел рассвет, и уткнулся широким лбом в стекло. Холод остудил разгоряченную голову, но в душе, а он это хорошо чувствовал, мутной волной разливалась тягучая, раздирающая душу тоска…
Иркутск,
заместитель командующего
Восточно-сибирской советской армией
Нестеров
– Чехи приняли ультиматум и завтра открывают один путь до Зимы. На Иннокентьевской сегодня будут подготовлены несколько эшелонов для перевозки наших частей.
Бывший штабс-капитан колчаковской армии, а ныне замком ВССА, согласно принятому при большевистской власти официальному сокращению наименований должностей, остановился и почтительно посмотрел на сидящих напротив него за столом руководителей Иркутского ВРК Ширямова, Сноскарева и Левинсона.
Рядом с ними развалился на стуле комиссар ВССА Колос, да угрюмо сопел командующий Зверев, из бывших партизан и прекрасно знающий, как обходиться с этой анархиствующей вольницей, но в военном деле плохо разбирающийся. Но он был для большевиков своим человеком, в отличие от прежнего командующего Народно-революционной армией Политцентра, завзятого эсера по партийности и тоже бывшего штабс-капитана Калашникова. Последнего перевели на должность командира спешно формируемой Забайкальской группы войск, армию наскоро переименовали – во избежание, так сказать, эсеровского наследия.
Бывших «политцентровцев» большевики трогать не только не стали, и тут дело не в гарантиях чехов, наоборот, привлекли для работы, дабы придать будущему «буферу» вполне легитимный характер. Суть