Воришка Мартин. Бог-скорпион (сборник). Уильям Голдинг

круглого стола в центре пахнет полировкой. Сюда подошел бы гроб для прощания, но пока стол пустой. Безделушки, мягкие кресла, затхлый воздух, задержавшийся с прошлого года, с привкусом лака, как дешевый херес. Комната вполне по ней, это она и есть, во всех отношениях – если бы не наваждение.

      Он взглянул в блокнот.

      Зиг.

      – Это еще далеко не все, а кислота жжет. Кто бы поверил, что он в нее влюбится, вернее, угодит в ловушку, расставленную парадной гостиной о двух ногах?

      Он принялся мерить шагами мостик.

      – Пока она жива, кислота не уйдет, ее не остановишь. А если убить, то станет еще хуже.

      Он остановился. Оглянулся на корму и опустевший планшир.

      – Господи! Двадцать право руля!

      В каком-то смысле остановить можно. Ее или кислоту. Одно дело – просто не передать сообщение старшины Робертса, оставить все как есть. А если слегка подтолкнуть обстоятельства – не в том смысле, чтобы удавить или застрелить, а осторожно направить на нужный путь? В таком случае строгий моралист не расценит это как…

      – И вообще, кому какое дело?

      Все равно что проткнуть рапирой гобелен – без особой надежды на успех.

      – Он, может, больше там и не сядет.

      Отдает же вахтенный офицер по долгу службы приказ рулевому, чтобы не наскочить на обломки или дрейфующую мину.

      – А если он сядет там снова…

      Едкая кислота нахлынула, подступила к самому горлу. «Не хочу, чтобы он умирал!» – вопил голос где-то в глубине. Горе и ненависть рвали сердце на части.

      – Никому меня не понять! – внезапно выкрикнул он.

      С обоих бортов дружно обернулись наблюдатели. Он злобно оскалился, кровь снова ударила в лицо. В голосе прозвучала ярость:

      – Делом займитесь!

      Весь дрожа, он склонился над нактоузом.

      – Я хочу одного – покоя.

      Румянец служанки, и волосы еще грубее, чем у служанки. Он окинул взглядом уступы скалы.

      – Покоя.

      Стена, изъеденная кораллами.

      Он помотал головой, словно отряхивая мокрые волосы.

      – Зачем я здесь?

      Вокруг лишь водоросли, скала и море.

      Он вскарабкался на утес и пошел к «Красному льву». Там подобрал несколько оставшихся с утра мидий и поднялся по Хай-стрит на Наблюдательный пост. Присев с южной стороны подмигивающего Гнома, ножом вскрыл створки раковин. Он ел медленно, с долгими паузами между глотками. Покончив с последней мидией, откинулся назад и нахмурился.