Долговременное подчинение новоевропейской юриспруденции авторитету римского права оказало серьезное действие. Образование и дальнейшее развитие уважения к какой-либо догме и веры в ее всемогущество имеет много общего с образованием и развитием почтительного отношения к человеку. При поклонении выдающемуся таланту человека людям свойственно переносить уважение, возбужденное талантом, на личность его обладателя, предполагая, что во всех остальных сферах своей деятельности он способен возвыситься над другими людьми так же, как и в той, которая была непосредственным выражением его дара. Из такого заблуждения проистекают, например, беспрестанные удивления по поводу великих людей, высказавших какие-либо критические мнения вне области их компетенции. То же можно сказать относительно догмы. Если определения догмы, выработанной извне, оказываются весьма целесообразными и удобоприемлемыми в нашей жизни, то в значительной мере причина такого явления заключается в сходстве условий, вызвавших образование догмы, с условиями, которые приводят нас к заимствованию. Но не замечая этого, мы видим причину в свойстве, присущем самой теории, – в ее особой, высшей разумности. Вера в возможность общепригодных юридических систем возникла на основе дальнейшего развития подобного умозаключения. Она представляет собой чересчур широкое обобщение на почве возможного и в известных пределах необходимого факта заимствования. Таким образом, относительная пригодность римского права была истолкована в смысле его безусловной ценности, а отсюда было недалеко до общего признания естественного права.
Другое обстоятельство, которое содействует образованию веры в естественные системы права, заключается в общем характере обыденного мировоззрения и, в частности, обыденного правопонимания. Обыденное мировоззрение сторонится идеи всеобщего и постоянного развития или принимает ее в таком значении, которое, не соответствуя действительности, не ведет к правильным выводам.
Конечно, нет ученых-юристов, которые разделяли бы во всей чистоте воззрение простого человека, предполагающего, что общественный строй испокон веков устроен в его настоящем виде и останется таким же до скончания мира. Однако все-таки значительное большинство размышляющих юристов усматривает в изменениях гражданской жизни, которые наблюдаются в истории, не что иное, как преходящее явление (может, вызванное несчастным уклонением человечества от нормального состояния). Путем постепенных изменений человечество должно прийти в конце концов к какому-либо единственно нормальному состоянию, должно достигнуть состояния, которое предпочтительно