«В тех речах, которые сказал Агуромазда, содержатся три наставления для верующих, определяются четыре рода занятий и пять начальств. Посредством проведения в жизнь этих начал все устраивается. В чем состоят главные наставления? – Хорошо думать, хорошо говорить, хорошо делать. Какие главные роды занятий? – Жрецы, воины, земледельцы и ремесленники. Какие начальства дарованы Богом? – Домовладыка, старейшина колена, князь племени, царь страны, Зороустр»[110].
Здесь правовое отождествляется с властью. Бог устроил порядок и установил власть. Все, что они совместно предписывают, есть правовое. Здесь нет и речи о свободе и праве индивида.
Таким образом, все восточные цивилизации, исключая еврейскую, не указали особого содержания права в отличие от нравственности, но и на нравственное вообще (справедливое, правовое, доброе) смотрели лишь как на установление Бога, или разума, или властей; не как на нечто неизменное, соединенное с существом Бога, но как на нечто произвольное.
В области государственного права здесь все сводится к власти одного над всеми даже не во имя государства, а в силу того, что таким образом может осуществляться прямое или святое, соединяющее и правовое, и справедливое, и доброе. Здесь само государство является средством для осуществления этого прямого или святого, простым орудием воли Бога, все устанавливающего и все определяющего. Царь имеет абсолютную власть, причем он есть чистое олицетворение прямого, не человек, а сам действующий принцип, как, например, у китайцев и точно так у индусов. Как законы Ману, «рождение брамина есть воплощение вечной справедливости», говорят. В законах Ману даже не говорится о назначении государства, а лишь о назначении царей. Евреями правят пророки и цари как идеалы святости. В законах евреев говорится лишь о народе, но не о государстве. Вообще все эти цивилизации отождествляют государя и государство, исключая китайскую цивилизацию, которая отделяет (понятие) государя от государства.
Здесь даже не сознано само бытие государства как отдельной духовной сущности, отличной от субъекта государственной власти. В этом причина, почему восточные народы не имеют истории; история может сосредоточиваться лишь около государства, а не около индивида. Деяния царей еще не могут служить базисом истории.
В греческой цивилизации, наоборот, государство выступает как нечто, само по себе существующее, само в себе имеющее цель, как осуществленное доброе. Подобно тому, как восточные цивилизации (исключая индийскую) все сводят к воле Бога, для которого люди и народы есть лишь средство, орудие исполнения этой воли, точно так классическая цивилизация все сводит к осуществлению наилучшего государства, как к чистой идеи добра. Черта, отличающая греческую цивилизацию от восточной не состоит, однако, в том, как некоторые думали, что у греков менее ценится религиозный элемент. «Греки смотрят на государство, – справедливо замечает Шёман, – как на учреждение богов, которые не перестают наблюдать за ним. Глава государства