Разруху усугубляло и «малокультурное» поведение жильцов, вселившихся в бывшие «барские квартиры». Практики быта «новых хозяев» запечатлены в художественной литературе, созданной «по горячим следам» в 1920‐е годы. Хрестоматийный пример, конечно, «Собачье сердце» Михаила Булгакова. Но не менее выразительны и детали, воссозданные Викентием Вересаевым в романе «В тупике» (1923), написанном на провинциальном материале: «В квартиру <…> вселили десять солдат. Они водворились в кабинете <…> выходившем на садовую террасу, и в комнате рядом. Лежали в грязных сапогах на турецких диванах. Закоптелые свои котелки ставили прямо на сукно письменного стола, на нем же и обедали, заливая сукно борщом <…> Солдаты ничего не делали круглые сутки, но пола никогда не мели. Дрова кололи на террасе, разбивая цветные плиточки мозаичного пола; а спуститься пять ступенек – и можно было колоть на земле. За нуждой ходили в саду под окнами»287.
К январю 1921 года жилье в связи с отменой квартплаты стало дармовым, что еще больше «раскрепостило» новых жильцов. Городская недвижимость превращалась в настоящую клоаку. Дело дошло до того, что летом 1921 года Ленин, обращаясь к Малому Совнаркому, написал с возмущением: «Наши дома – загажены подло»288. Средств на приведение домов в порядок у советской власти не было. И тогда, кардинально изменив жилищную политику, большевики решили отдать большую часть муниципализированного жилья в коллективную собственность горожан.
С сентября 1921 года в Советской России начали создаваться жилищные товарищества. В какой-то мере их можно считать преемниками возникших после событий февраля 1917 года своеобразных институтов самоорганизации горожан – домовых комитетов, – хозяйственно-созидательная деятельность которых в годы военного коммунизма прекратилась289. Все усилия