– Пытаюсь поймать зверюшку твоей жены.
Галлоглас вдруг метнул пику вверх. Послышался удивленный крик, и на пол, словно кусочки слюды, посыпались светло-зеленые чешуйки. Светлые волосы на руках Галлогласа заблестели от мерцающей зеленой пыли. Он чихнул.
На галерее для музыкантов обосновалась Корра – огнедышащая дракониха, дух-хранитель Дианы. Цепляясь когтями за балюстраду, она неистово верещала, цокая языком. Увидев Мэтью, дракониха приветственно махнула шипастым хвостом, отчего в драгоценной шпалере, изображавшей единорога в саду, появилась дыра. Мэтью поморщился.
– В часовне я чуть ее не поймал. Возле алтаря, где узкое место. Ну, думаю, теперь не вывернешься. Но Корра – девка смышленая, – с оттенком гордости произнес Галлоглас. – Спряталась в верхней части могилы деда, крылышки распушила. Я сдуру и посчитал ее надгробным памятником. А теперь посмотри. Торчит под балками, довольная как черт. Бед от нее здесь вдвое больше. Видел, как она располосовала любимую шпалеру Изабо? Бабулю удар хватит.
– Если характером Корра целиком пошла в хозяйку, попытки загнать ее в угол добром не закончатся, – заметил Мэтью. – Лучше постарайся с ней поладить.
– Ну как же! Это с тетушкой Дианой можно поладить, но не с этой тварью, – фыркнул Галлоглас. – И что тебя угораздило выпустить Корру из поля зрения?
– Чем шумнее себя ведет дракониха, тем спокойнее Диана, – ответил Мэтью.
– Не спорю. Но Корра не канарейка, чтобы порхать в помещениях. Что ни день, то убыток. Не далее как сегодня она расколотила одну из бабушкиных севрских ваз.
– Если это была не синяя, с львиными головами, подарок Филиппа, я бы не стал особо волноваться.
Увидев лицо Галлогласа, Мэтью застонал и выругался:
– Merde![3]
– Вот и Ален сказал то же, когда узнал, – сообщил Галлоглас, опираясь на пику.
– Изабо придется смириться с утратой одного экземпляра из ее коллекции ваз, – вздохнул Мэтью. – Пусть Корру и не назовешь кроткой птичкой, сегодня Диана крепко спит. Впервые с момента нашего возвращения.
– Я же не спорю. Только убеди Изабо, что художества Корры благотворно влияют на внутриутробное развитие бабулиных внуков. Скажи, пусть рассматривает гибель своих ваз как акт жертвоприношения. Я тоже считаю, что тетушке нужно хорошенько выспаться. А пока постараюсь чем-нибудь развлечь эту летучую мегеру.
– Это каким же образом? – скептически спросил Мэтью.
– Буду услаждать ее слух пением.
Галлоглас задрал голову. Корра, польщенная его вниманием, еще шире раскинула крылья. Теперь они отражали свет декоративных светильников в скобах, где когда-то пылали факелы. Посчитав это ободряющим знаком, Галлоглас набрал в легкие