– Тогда дело табак! У тех, кто снаружи, есть все основания залить нас напалмом, чтобы наверняка обезопасить себя.
Доктор согласился со Стасом:
– Легче уничтожить заразу в зародыше, чем ждать непредсказуемых последствий. Есть опасность, что вирус продолжает мутировать и вскоре появится новый штамм, который «научиться» передаваться от человека к человеку по воздуху или через укусы насекомых.
Стас был поражён, а доктор сухо, с математической бесстрастностью описывал, как всё происходит:
– Процесс мутации, вероятно, проходит постепенно, с разной скоростью – в зависимости от особенностей каждого конкретного организма. Но процесс этот всегда необратим. Все, в ком есть вирус, неизбежно превратятся в монстров. Кто-то раньше, кто-то позже… Проблема в том, что больные находятся на разных стадиях развития болезни: кто-то не осознаёт, что заражён. У кого-то проявились лишь первые симптомы, но он старается их не замечать. Ещё какое-то время такие люди будут жить нормальной жизнью – ходить на работу, посещать супермаркеты, фитнес-центры и кинотеатры. И даже потом, на ранних стадиях поражения мозга больные ещё могут в дневное время возвращаться в относительную норму, но с наступлением ночи всё повторяется: у человека резко поднимается температура, вздуваются мышцы, кожа начинает отслаиваться, появляются мучительные галлюцинации, потом начинает идти пена изо рта, как у бешенного зверя… Несчастных мучает страшный голод и жажда, которая превращает нормальных обывателей в кровожадных хищников. Они непременно должны утолить свой голод плотью, желательно мозговым веществом обычных людей. Со временем процесс мутации неизбежно сделает из больного законченного монстра…
Похоже, мы столкнулись с невероятной по своей силе пандемией, перед которой прошлые бичи человечества – холера, чума и сибирская язва покажутся цветочками…
***
На поиски любимой девушки Доминика Брюийо они отправились на стареньком «Фольксвагене» «стрингера» Володи, внештатного видеооператора французской телекомпании. Этот парень всё больше нравился Звонарёвой своей весомой немногословностью. Чувствовалась в нём мужская надёжность.
Француз же, напротив, почти не умолкал, жалуясь и причитая. Паузы он делал лишь для того, чтобы снова набрать номер пропавшей подруги.
Ксении тоже постоянно названивал один такой же неравнодушный к ней человек. Хотя ей совсем не хотелось общения с ним. Вдобавок