– И ещё… вот что, капитан, на то время, что продолжается служебная проверка, табельное оружие и служебное удостоверение ты сдай.
Сухо кивнув разочарованному боссу, Вахтанг Карчава быстро вышел из кабинета. Потом ему ещё пришлось на глазах сослуживцев сдавать пистолет и удостоверение, и это было, пожалуй, самым большим позором из того, что ему до сих пор приходилось переживать в жизни. Пропуск ему, правда, оставили.
Внизу на проходной Вахо догнал Ромашка. Пришлось с вежливым видом мучительно выслушивать его оправдания, что он, дескать, не хотел предавать Стаса, но так, мол, получилось, его просто «выпотрошили».
– Да пойми, геноцвали, плетью обуха не перешибёшь! «Неонового китайца» сегодня под залог выпустили. Так что напрасно ты… Это Стас мог с гранатой под танк, а у меня семья.
– У него между прочим тоже семья, – обронил всё время молчавший Вахо.
Ромашка весь как-то поник, будто съёжился, промямлил:
– Стас – особенный… Фанатик, идеалист, а мы… обыкновенные. Я только понял одно: систему не переделать.
Рядом с погружённым в размышления Вахо за барной стойкой скучала невысокая худенькая девица. Она сама решила заговорить с ним:
– Вы не слышали, на завтра, кажется, обещали дождь?
– Вроде обещали – рассеянно согласился Вахо.
Собеседница вздохнула:
– С ума можно свихнуться от скуки в этом проклятом баре. Место, что ли тут такое – занудное. Публика неинтересная, только алкоголь хлещут. Поговорить не с кем… А почему вы такой грустный? Неприятности на работе?
– В общем да.
Девица помолчала, разглядывая уставившегося в одну точку перед собой соседа и сделала неожиданное признание:
– Мне нравятся восточные мужчины. Они благородные. Нашим мужикам я не доверяю, сразу начинают распускать руки. Даже пришлось это купить – она вытащила из сумочки газовый баллончик с перцовым газом.
– У меня сегодня лучший друг умер… – вдруг с исказившимся от прорвавшейся боли лицом, признался в порыве откровенности Вахо.
– Ну… что ж… Сочувствую Вам, – оторопела девушка.
С улицы донеслись какие-то крики.
– Что происходит? – спрашивали друг друга люди вокруг. – Что там за дебош?
Крики не были похожи на обычную разборку подвыпившей публики. Стали слышны истошные вопли, женский визг. Вахо услышал топот бегущей толпы и выглянул из-за плеча соседа слева. В зал ворвалась группа людей, у всех искажены ужасом лица, кричат: «Бегите! Убирайтесь отсюда скорей! Они идут!». Следом залетели какие-то парни и девки с жутковатыми лицами и начинали всех кусать и терзать.
Самые нервные заметались по помещению. У этих был слишком развит