– Мне домой надо, не здешний я. Если здесь останусь, рабом стану. А я не раб!
Девочка похлопала ресничками, убрала руки с груди.
– Дома ждет кто?
– Нет, – не стал врать Святослав, – один я.
Малышка печально вздохнула и погладила мальчика по голове.
– Бедный, сиротинушка круглая. Так, получается, нет у тебя больше дома. Что же ты там, один-то делать будешь? Сгинешь без роду, без племени.
Святослав нахохлился как снегирь. Ну, не любил он эти телячьи нежности. Да и вообще, много она знает… Сгинешь, видите ли. Да у него дом такой, что вся деревня с комфортом жить может, и счет в банке. А она – сгинешь.
– Нужно мне, понимаешь. Домой хочу.
– Понимаю. У меня тоже раньше дом был… Ой, что-то я глупости всякие говорю. А дом-то твой где? Далеко?
Оговорилась о чем-то. Видимо, было что-то такое, о чем говорить нельзя, а излить хочется. С домом, с семьей связано.
– Недалеко. Речка тут рядом. Меня там схватили.
Девочка отрицательно покачала головой. Длинная коса ударилась в грудь, а выбившаяся золотистая прядь попала в сияющий глазик. Ох, и как она так ходит.
– Нет там ничего. И дома там твоего нет. Степь кругом. Видимо, головой ударился, вот и память отшибло.
Святослав разозлился. Понятное дело, что нет там его дома. Он это и сам знает, но если попал он в этот мир там, то и вернуться должен там же. Хотя верится в это с трудом. Не было там ничего. Обычное поле, немного деревьев, никаких тебе древних развалин, никаких светящихся аномалий. А что если ему теперь назад вообще не вернуться? У Святослава даже холодок по коже пробежал. Девочка видно почувствовала, что парню страшно, придвинулась ближе и обняла его.
– Не переживай. У нас боярин не злой, я тоже холопка… И что? Жить и так можно. По-всякому лучше, чем одному. Одному – смерть.
Святослав хотел разозлиться, оттолкнуть малышку, но не смог. Она к нему со всей душой. К чужаку! А он на нее зубы скалить хочет.
– А ты-то за что?
– Отец денег задолжал боярину, вот и порядились. Но мы через пять зим снова свободными будем. Да и не страшно это. Как жили, так и живем, только голодно немного стало. Отец большую часть заработка в счет долга отдает.
Святослав тяжко вздохнул. Голодать ему в жизни никогда не приходилось. И стало ему ясно, что бежать в поле смысла нет. Не попасть ему так домой, но и здесь оставаться рабом тоже нельзя. Забьют его тут. Не такой у него характер и воспитан он не так, чтобы пресмыкаться и спину на господина гнуть. То, как здесь людей к уважению приучают, он уже хорошо разобрал. Сапогом в морду – и вся наука. Это раньше он был богат и уважаем. Да и силушки было хоть отбавляй, а теперь малец, да еще и чужой. Заступиться некому, для любого местного – всего лишь добыча. Средневековье, блин!
Дверь сарая распахнулась, и помещение затопило