Вилтон сделал паузу. В комнате установилась тишина, потом раздались удивленные голоса.
– Странно, я не слышал, чтобы здесь шумели, – заметил кто-то.
– Они не кричали, – объяснил Вилтон. – Слишком залили свои мозги виски. Да к тому же вся эта схватка заняла какую-то пару минут – я бы даже не успел влезть сюда в окно! Шерри вроде бы стал приходить в себя. Увидел убитого и кинулся к окну, стал разбивать его, чтобы открыть. Он понимал, конечно, что случившееся не сулит ему ничего хорошего, и не знал, что найдется свидетель, способный его оправдать.
Присутствующие вновь зашумели, в основном соглашаясь с рассказом Вилтона, за исключением одного бородача, одетого в тяжелое пальто из шотландской шерстяной ткани. Это был грубый человек, лицо которого заросло щетиной, потому что он много дней не брился. Из-под нависших бровей настороженно поглядывали по сторонам глаза. Бородач подошел к здоровяку, встал перед ним, расставив ноги, упершись руками в бока.
– Джентльмены, – обратился он к присутствующим, – прежде чем вы отпустите этого малого, хочу сказать вам о нем несколько слов.
– Валяйте! – согласился бармен, который вроде бы руководил этой толпой.
В комнату входили все новые люди, образовалась чуть ли не давка.
– Если собака укусит один раз, – начал мужчина в тяжелом пальто, – то вы воспринимаете это как случайность и ничего с собакой не делаете. Но если она укусит второй раз, то собаку пристрелят, правильно?
– Продолжайте, – предложил бармен. – К чему вы клоните?
– Сейчас поймете. – Бородач вновь повернулся к Шерри. – Вы узнаете меня, Малыш?
Взглянув на него, Шерри нахмурился. Немного поколебавшись, ответил:
– Я узнаю вас, Джек.
– А при каких обстоятельствах вы со мной познакомились? – спросил бородач.
– Когда сломал вам челюсть, – напомнил Шерри. – Вижу, что на вашей мерзкой роже все еще сохранилась шишка.
– А почему вы влепили мне по челюсти? – продолжал спрашивать мужчина перед притихшими присутствующими, которые с большим интересом прислушивались к этому странному разговору.
– Потому что вы накинулись на меня, – пояснил Шерри. – Вы прекрасно это знаете,