– Ax! – воскликнула она и, полуобернувшись, пристально посмотрела на здоровяка. Будто спросила: «Как, вас уже наняли?»
По тембру ее голоса и манере говорить можно было заключить, что Беатрис не целиком на стороне дяди. Между ними пролегала черта.
– Если вам все равно, то могу рассказать, как было дело. Я срезала дорогу, поднимаясь на склон…
– Когда?
– Полчаса назад.
– Зачем тебе понадобилось выходить на улицу так поздно?
Девушка помолчала, внимательно глядя на дядю. Наконец произнесла:
– Я была на тропинке у того места, где старый корень вылез из земли, и там кто-то схватил меня за руку.
– Бог мой! – выдохнул Вилтон.
– Да, ощущение неприятное. Я повернулась, и меня схватили за вторую руку. Там оказались двое мужчин, и каждый держал меня за руку…
– Что за люди? – прошептал Вилтон. Лицо его стало серым, и он сел.
– Я не разглядела. Под деревьями тьма кромешная. Вытаращила глаза, потому что, конечно, хотела разглядеть их лица, но, думаю, они их то ли замазали, то ли закрыли масками. Поэтому я ничего не смогла определить, кроме того, что один из них среднего роста, а другой значительно выше. Примерно такой же высокий, как мистер Шерри. – Она опять посмотрела на Малыша Лю, но только ради того, чтобы более точно определить его рост.
– Ты умело рассказываешь, – с иронией произнес Оливер Вилтон. – И никогда не торопишься доложить о сути произошедшего, моя дорогая.
– Спасибо, – отозвалась Беатрис, уставившись на дядю потемневшими глазами. – Приходится выкладывать все по частям. Это избавляет от дополнительных вопросов, если вы внимательно слушаете с самого начала. Так вот, как я уже говорила, рассмотреть их не было возможности. Я была напугана и…
– Вот как! – воскликнул Оливер Вилтон.
– Да, была напугана, – сурово повторила она.
Беатрис будто настаивала на том, что может испугаться, а дядя вроде бы не допускал такой возможности.
– Они вручили мне это письмо, – продолжила девушка. – И сказали: «Передайте ему, что мы крутить не любим. И с ним крутить не станем. Мы хотим только прямого разговора!» Потом меня отпустили. Это все.
– Но откуда тебе известно, что они имели в виду меня? – спросил Вилтон резко, с подозрением.
– Я так подумала. Не знаю почему.
Похоже, она открыто насмехалась над ним. Между этими двумя людьми существовало нечто большее, чем простая неприязнь. Шерри начинал догадываться, что это – ненависть. Он вгляделся в девушку более пристально. Она могла бы быть очаровательной, если бы была более радостной, если бы ее глаза, которые лишь изредка излучали искры эмоций, не были такими холодными. Но Беатрис держалась подчеркнуто равнодушно и слегка хмурилась.
У нее были карие глаза и темные золотисто-каштановые волосы. Иногда, когда она поворачивала голову, они вспыхивали красноватым оттенком от верхнего освещения, и то же самое повторялось в ее огромных глазах. А верхние веки, когда Беатрис смотрела вниз, становились багровыми.