– Заткнись! – Зашипела и стала выталкивать непрошенную гостью за порог Августина.
Славка сразу понял, о ком идет речь. Он летом отдыхал в пионерском лагере, где мать временно работала медсестрой, и знал завхоза совхоза, который снабжал пионерский лагерь продуктами, видел его рядом с матерью, которая представила его сыну на пикнике, как своего хорошего знакомого и друга. Правда, при этом почему-то взяла с сына слово, что отцу он об Ахмете ничего не расскажет. Мол, ты же его знаешь – еще приревнует, станет допытываться – что да как, кто такой Ахмет, начнутся неприятности. Так что лучше сохранить все в тайне.
– А почему, если он твой друг, не понял тогда Слава, то это нужно скрывать от папы? Кто тебе ближе – он или этот Ахмет? – Как-то не по-детски серьезно спросил тогда мальчик. И после долго и много думал над тем, почему взрослые порой так странно и не честно ведут себя друг с другом. Живут под одной крышей, в одной семье и так легко идут на обман. Но свое слово он сдержал – по приезду домой мать не выдал. И вот теперь после всего увиденного и услышанного чувствовал себя перед отцом виноватым. Мать явно обманывала и предавала его.
Отец Славки от услышанного (дверь в соседнюю комнату была открыта) буквально остолбенел. А потом почувствовал, что его переполняют негодование и боль, достающие до самого сердца.
Он встал из-за письменного стола и прошел в соседнюю комнату. Вытолкав за двери свою подружку и вернувшись в гостиную Августина, хотя и явно расстроенная, сделала недоуменный вид и спросила: "Что это с тобой? Ты, отчего весь так побледнел"?
Славка сидел на кухне и слышал весь этот разговор.
– Со мной? – Переспросил сухим голосом отец.– Это я хочу знать, кто приходил, и что случилось с тобой? Что все это значит?
– О чем ты? – Сделала вид, что не понимает Августина.
– О наркотиках! – повысил голос отец. – Я все слышал.
– Да тебе померещилось. Перетрудился, наверное, все пишешь и пишешь без отдыха, ну разве так можно!
– Ты что, меня за глупого принимаешь, неужели я уже должен не верить собственным ушам? – Возмутился отец.
– Да что ты ко мне пристал? Какие наркотики? О чем это ты?
– О пропаже в больнице. Может, мне сходить туда сейчас и самому удостовериться в том, что это правда, и ты к этому имеешь какое-то отношение?
– Ты, Декабрев, вообще с ума спятил? Ни о чем таком мы даже не разговаривали. Ленка за рецептом пирога ко мне зашла на минутку, вот и все. – Слава, ты посмотри, обратилась она к сидевшему на кухне сыну, у нашего отца от вчерашней выпивки, похоже, глюки пошли.
Славка понимал, что это не так, и никак не откликнулся на слова матери, молча и насупившись, сидел за кухонным столом, и, глядя с третьего этажа в окно, за которым зеленели раскидистые тополя, и клены воинской части, голубое, с прядями перистых облаков, небо, рисовал пейзаж. Он был одаренным мальчиком. Отец, сам в детстве занимавшийся в изостудии городского Дворца пионеров у ставшего потом широко известным в стране художником Виталия