– А что мы им скажем? – глухо произнес Радуцкий, проводя пальцами по деревянному багету.
На Максима было страшно смотреть. Продюсер посерел и осунулся. Известие о гибели Лаврова состарило его сразу на несколько лет. Во всем, что произошло в небе над Кенией, он винил только себя. Возможно, если бы Лавров остался на канале и поехал в командировку официально, этого бы не случилось. Конечно, это была наивная мысль, но расставание Максима с Виктором нельзя было назвать теплым, поэтому продюсер себя и корил.
– Что мы скажем детям? – обведя кабинет отсутствующим взглядом, опять спросил Радуцкий. Скорее всего, он спрашивал себя самого.
– …Ничего не скажем, – отозвался Короленко. – Пока ничего и никому…
– Но…
– …в интересах следствия.
– А разве кто-то ведет следствие? – Максим с недоверием посмотрел на Короленко.
– Я веду… – утвердительно ответил полковник. – …Вот как узнал о Витьке, сразу решил, что веду. И если это не несчастный случай… Поверь мне. Те, кто его убил, ответят за это.
Короленко было не узнать. Всегда непробиваемый, в этот раз он пальцами своей единственной руки нервно мял… кусок хлеба. Плохая, даже чудовищная привычка истязать хлеб, но – у каждого свои недостатки. Может быть, это был единственный минус пенсионера спецслужб.
– Перед кем ответят? – удивленно спросил Максим.
– Передо мной…
– Ты же офицер… и… – растерялся Радуцкий.
Он не мог понять полковника. Что это? Ребяческое позерство? Глупость? Просто нервы?
– …Я пенсионер спецслужб, – спокойно ответил Короленко. – К тому же с очень плохим характером.
– Но что же делать? – Макс выглядел беспомощным. – Мне как руководителю необходимо объявить…
– …Максим, – строго перебил полковник. – Ничего не нужно объявлять. Сведения о гибели группы Лаврова нам поступили по засекреченным каналам из посольства в Кении. Об этом знают люди, которых можно пересчитать по пальцам одной руки, включая тебя.
Произнося эти слова, Короленко демонстративно положил свою единственную руку на стол ладонью вверх.
– Ты хочешь спросить, для чего я пришел и рассказал о разбившемся самолете тебе? – предвосхищая вопрос Радуцкого, Короленко спокойно уселся в кресло у стола. Максим только кивнул головой в ответ. Он никак не мог привыкнуть к способности Короленко угадывать мысли собеседника.
– Я пришел, чтобы попросить тебя об одном очень серьезом деле…
Шитый, взяв в руку шумовку, неторопливо снял свежую наледь с поверхности лунки, затем аккуратно опустил в воду тоненькую леску с двумя мормышками. Удивительно видеть, как блестящая снасть исчезает в темной глубине просверленной коловоротом окружности. Да и сам поиск и сверление лунок во льду – занятие забавное. Сначала стучишь пешней по льду то тут то там, будто спрашиваешь у рыбы: «Можно войти?» Затем начинаешь сверлить лунки. Для любого настоящего рыбака предвкушение ловли на мормышку, мотыля или блесну сродни ощущениям атлета, учуявшего запах железа спортзала в раздевалке, или водителя, открывающего гараж, где стоит его новая машина. Обалдеть можно от счастья. И Шитый балдел: у него были и машина, и спортзал, и пруд.
Зимняя рыбалка хороша для сытых, состоятельных, довольных жизнью людей. Снаряжение и обмундирование для такого вида отдыха стоят недешево, а если еще и водоем свой… И все лишь ради того, чтобы весь день просидеть на морозе, а иногда и на ветру. Можно, конечно, спасаясь от ветра, поставить шатер или вернуться на виллу, стоящую неподалеку. Но не для того рыбак выходит на лед, чтобы куда-то уходить, и Виталий Евгеньевич с удовольствием вдыхал морозный воздух, сосредоточившись на кивке коротенькой удочки для подледного лова и медленно то поднимая, то опуская ее, дразня хищника.
Рядом, справа, у широкого рыбацкого сапога лежал десяток окуней размером с ладонь – замерзших, но не успевших уснуть на свежем воздухе. Застывшая рыба, произвольно изогнутая в разные стороны, покрылась инеем. Оттают – оживут. А пока – опять поклевка, и чиновник принялся вытягивать из лунки очередного полосатого красавца. Судя по ходу лески и сопротивлению пойманной рыбы, она была достаточно крупной. Вскоре из воды показалась довольно-таки большая пасть с мелкими-мелкими зубами. Осталось только подцепить окуня пальцами под жабры и…
– Что, клюет?!
Неожиданный