Он ворошил журнал за журналом, лежащие на письменном столе, бестолково сбрасывал книги с полок.
И вдруг сердце Лили упало – Родион схватил папку, куда она сунула письмо Германа.
– Поройся еще в отцовских документах! – крикнула она вызывающе, хотя ее так и трясло от страха.
Но это подействовало – Родион отшвырнул папку и шагнул к жене:
– Покажи карманы!
Внезапно распахнулась дверь.
Оба обернулись.
В пылу ссоры они не отдавали себе отчета в том, как громко звучат их разъяренные голоса, которые разносятся по всему дому, как они сейчас выглядят – с лицами, искаженными ненавистью друг к другу.
На пороге стояли Катя и Кира в пижамах.
– Родители, что за крик? – дрожащим голосом спросила Кира.
– Обе спать! – рявкнул Родион.
– Кто-нибудь что-нибудь объяснит? – не отступала Кира.
– Я тоже пойду спать! – с вызовом заявила Лиля, проходя мимо мужа. – Пойдемте, девочки!
Родион остался один в кабинете. Посмотрел с ненавистью на приемник – и яростно швырнул его на пол.
Лиля кое-как успокоила девочек. Кира надулась, а Катя смотрела вприщур с откровенной ненавистью. Хорошо хоть Аришка не проснулась.
«Только бы Родион не заглянул в ту папку! – испуганно думала Лиля. – Надо пробраться туда ночью, забрать письмо…»
Однако Родион не вернулся в спальню – видимо, остался коротать ночь внизу, в гостиной или в кабинете. Испытывать судьбу и рисковать встретиться с ним Лиля не решилась.
Не удалось заглянуть в папку и утром: Родион хмуро завтракал внизу, провожая жену подозрительным взглядом, потом нужно было отвезти в детский сад Аришку, а тут еще Катя ушла в кабинет и уселась у телефона – звонить матери в Тюменскую область. Ну никак не подберешься к письму!
«Вернусь из детского сада и заберу, – успокоила себя Лиля. – Никуда письмо до вечера не денется!»
Напрасно она надеялась…
Катя открыла эту папку случайно. Мать что-то там нудила по телефону про обои, про палас, который хочет купить, про какие-то ажурные колготки, без которых ей в селе Ленино Тюменской области просто невозможно обойтись…
Катя слушала рассеянно, в сердцах думая, что половину своей жизни проводит, стоя в очередях на почте, чтобы отправить матери эти бесчисленные посылки. Неужели теперь придется еще и палас посылать?! А мать все перечисляла, перечисляла то, что ей нужно, и Катя стала искать листок, чтобы все это записать.
На столе всегда лежала стопка бумаги, но, видимо, она кончилась. Катя открыла толстую кожаную папку, стала рассеянно перебирать какие-то документы, разыскивая чистый листок – и вдруг увидела узкий бледно-синий конверт из тонкой шелестящей бумаги. В нем было что-то невыносимо иностранное… Марки нет, написано только: «Лиле».
Лиле?!
Катя рассеянно бросила трубку, мигом забыв про мать. Конверт был пуст. А вот