– Я желаю знать, с кем в этом коллективе мне есть смысл работать, – размеренно твердил тренер, – а кто есть просто шлак, ни на что не годный и лично мне не интересный.
– Чел конкретно хамит, – на бегу хмыкнул Димка. – Чего, в школах теперь так принято?
– Слушайте, вы не должны так с нами разговаривать! – возмутился, выскакивая из шеренги в центр зала, Славка. – Мы можем и директору пожаловаться.
– Стоп! – рявкнул тренер, и колонна мигом застыла.
– Каждый, кто критикует мои методы, немедленно удаляется с урока, – медленно проговорил тренер Гай, разглядывая на просвет собственные ногти. – И впоследствии все зачеты проходит в индивидуальном порядке. Директор предупрежден о моих методах. Так что храбреца попрошу за дверь.
– У меня права есть! – жалобно пискнул деморализованный Спирин.
– Слизняк, наделенный правами, – угроза всей цивилизации, – последовал немедленный комментарий. – Попасть в мою дополнительную программу смогут лишь прошедшие «зеленую милю». А сейчас продолжаем бежать. Ты – за дверь! – Это к уцепившемуся за косяк Спирину.
– Можно мне остаться? – униженно попросил тот.
Тренер почти минуту жевал свои и без того багровые губы, потом сказал:
– Хорошо, на первый раз я прощаю нахальство. Но поскольку ты дерзнул говорить от лица класса, не будешь ли так любезен теперь и пробежать за класс?
Славка растерянно кивнул – и побежал. Мы, кто с матов, кто со скамейки, наблюдали за ним сочувственно: при своем росте выносливостью парень точно не отличался. Но бежал упорно. Через десяток кругов он уже сгибался пополам, рвотные позывы заставляли его судорожно дергать шеей, грудь вздымалась рывками.
– Все, не могу больше на это смотреть! – Васильев, подскочив на ноги, перехватил Славу, толкнул на маты, вскинул руку: – Тренер, я бегу за него!
Мистер Гай лишь усмехнулся. Пару кругов он действительно наблюдал за Димкиным равномерным бегом, потом процокал:
– Достаточно. Лично меня этот доброволец не впечатлил, а только лишь продемонстрировал презрение к товарищам и свое превосходство над теми, кто слабее.
Когда Васильев вернулся на скамью, лицо его пылало, и уж точно не от пробежки.
Урок закончился, но никто не двигался с места. Тренер Гай довольным взглядом скользнул по лицам и сказал:
– Что же, из всего класса могу выделить лишь двоих, кто сумел внушить мне хоть крохотное уважение. Буду рад видеть их на дополнительных занятиях в воскресенье.
И указал на Спирина и еще почему-то на Витьку Пронина, того парня, который когда-то отказался сидеть со мной из страха перед Карловым.
– Останьтесь пока в зале. Остальные – свободны.
– Он что, вправду думает, что хоть один идиот попрется в выходной день на эти его идиотские занятия? – проворчал Димка по пути к раздевалке.
Физкультура у нас была последней в этот день, а вот Бридж предстояло еще урок проторчать