Я посмотрела, куда он показал до этого, и увидела небольшой холодильник, стоящий на полу. Только сейчас я поняла, что тут было совсем не холодно. Словно прочитав мои мысли, Саша подошла ко мне и, снимая куртку, сказала:
– Внутри стен радиаторы. Так что тут всегда тепло. Раздевайся, если хочешь. Куртку можешь повесить на крючок, – она головой кивнула в сторону стены, где были вкручены в ряд несколько дюбелей. Очевидно, это и были «крючки».
Гера перетащил одно из сидений на середину гаража, аккурат напротив импровизированной сцены. Я чувствовала себя как на концерте, с местом в первом ряду, да еще и в самом центре.
Проверив звук и подкрутив что-то на квадратной штуке, похожей на еще одну колонку, они обменялись какими-то только им одним понятными фразами, и Стас, громко выкрикнув «Раз, два, три!», начал бить по барабанам с такой скоростью, что я удивилась, как у него не отлетели руки. Тут же раздались звуки гитары, сливаясь в единую громкую, быструю, но красивую мелодию. Гера был за синтезатором и подыгрывал на низкой тональности в такт музыке. Саша закрыла глаза и подошла к микрофону.
Надо привыкать, что когда она открывает на сцене рот, я его открываю тоже. Только я – от изумления и восхищения. Опять этот чуть хриплый сильный голос, пробирающий до мурашек. Пробирающийся под кожу, затягивающийся узлом где-то внутри меня. Я не слушала текст, я слушала только ее голос. Он был словно живой, словно осязаемый. Сомневаюсь, что она до конца понимала, где находится. Было ощущение, что она где-то совершенно в другом месте, не в грязном гараже, в окружении ее товарищей и меня, а где-то там, где софиты и овации. Только для нее.
Когда песня кончилась, и Саша открыла глаза, стало ясно, что она действительно будто «отсутствовала». Она несколько раз моргнула, посмотрела на меня и улыбнулась. Потом ее улыбка спала, и она развернулась всем корпусом:
– Стас, какого хрена это было на втором куплете?
– Я сымпровизировал, – пожал плечами парень, почесывая затылок.
– Давай без самодеятельности. Я чуть слова не забыла, когда это услышала.
– Мне показалось, это нормально вошло, – попытался протестовать барабанщик.
– Стас, давай каждый будет делать свое дело. Я не прошу тебя импровизировать. Я прошу тебя играть так, как мы делали до этого, ясно? Еще вопросы есть?
Он опустил голову и пальцем поковырял золотистый «блин».
– Вот и отлично. Импровизатор, – фыркнула Саша, вновь поворачиваясь ко мне лицом, – а теперь заново. Три-четыре, Стас, поехали!
Около двух часов я наслаждалась их музыкой. Помимо бесспорного таланта Саши я поразилась еще одной вещи. Насколько она была требовательна. К себе, к ребятам. Она не давала спуску никому. Вполне могла оборвать песню на середине и отчитать Геру или бедного Стаса. Даже молчаливому Игорю пару раз доставалось. Что было удивительно, никто с ней не спорил. Все были настолько уверены в правоте ее слов, что просто выполняли то, что она говорила. Словно