– Когда, – тихо сказал Веня, глядя в одну точку.
– Что?
– Не «если», а «когда твое сердце кого-то выберет».
– Возможно и «когда». Давай не будем о грустном. Расскажи лучше, как ты познакомился со всеми этими людьми.
Веня начал рассказывать что-то про какую-то очередную выставку, а я, слушая его в пол уха, мыслями была где-то далеко.
Я много раз думала о том, что сказал Веня. Я и сама прекрасно все это понимала. Но я действительно не могла разбудить в себе хоть какие-то чувства по отношению к девушкам, что у меня были. Я никогда не была полигамной, я никогда не изменяла, я никогда не делала чего-то такого, что обидело бы моих «подруг». Кроме одного – ни одну из них я не смогла полюбить.
У меня не было страха перед отношениями, перед обязательствами. Я просто ничего не чувствовала. Нет, конечно, была симпатия, поначалу было влечение, но я понимала, что это обычная физиология. Мы общались, ходили на свидания, изучали друг друга, притирались, потом секс, опять свидания, знакомство с друзьями или близкими. Но дальше все шло по одному сценарию. Работа захватывала меня куда больше, чем отношения. Мне все меньше хотелось этих встреч наедине, совместных ночей. Не потому что мне был интересен кто-то другой, а потому что мне было стыдно. Было стыдно смотреть в глаза своим девушкам. Смотреть на них своими глазами. Глазами, в которых не было ничего. Ни любви, ни привязанности, ни тепла. И я отпускала их. Всех до единой. Кто-то злился, кто-то просил подумать, кто-то благодарил. Какая бы не была реакция, я знала, что делаю правильно.
Я всегда думала, что в своих отношениях я действительно поступаю правильно. Это прозвучит странно, но я не уходила. Я их отпускала. Я отпускала всех своих девушек. Кроме одной. Только от одной я ушла. Потому что отпустить ее я была не в силах.
2006
Вене я позвонила только третьего января, когда я окончательно поправилась. В сам Новый Год и два дня до него у меня была высокая температура, и я просыпалась, только чтобы попить, иногда поесть и сходить в туалет. Новогоднюю ночь я проспала, как и все первое января. Бабушка пичкала меня какими-то отварами, папа – таблетками, в итоге, второго числа я проснулась впервые за несколько дней без температуры и желания не подниматься с постели. Я скинула, наверное, килограммов пять, и стала еще костлявее, чем была. Но в целом, чувствовала себя неплохо.
Какого же было мое удивление, когда мама Вени сдавленным голосом ответила, что ее сын и мой друг не может подойти к телефону, так как он заболел. Я подумала, что он все-таки подхватил эту заразу от меня и, попрощавшись, решила навестить товарища.
Еле уговорив папу и бабушку отпустить меня ненадолго на улицу,