– Господа и дама! Не нужно сорится! Помните, к нам приходил… – произнес язвительный мужской голос. – Внешность у него что надо! К тому же он немой!
– Немой? – разочарованно поинтересовался скрипучий женский голос. – То есть он меня не к любви склонял, а дорогу спрашивал? Мерзавец! Подлец! Так обмануть наивную девушку!
– Дорогие мои! – вмешался еще один вкрадчивый мужской голос. – В тот момент, когда сюда слетится весь родительский совет, я отойду в сторонку, а вы будете рассказывать, как же так получилось, что королевский детей воспитывает простолюдин… Последнее, что вы услышите в своей жизни, будут мои слова: «А я же говорил!».
– Давайте быстрее! – лениво заметил еще один мужской голос, прокашлявшись. – У меня уже стрихнин по времени, а я еще мышьяк не пил!
– Подвязывай с этим! – грустно заметил хриплый голос, под горячее одобрение присутствующих. – Трудоголизм хуже алкоголизма!
– Кто мышьяк с утра не пьет, тот здоровеньким помрет! Кто не глушит цианид, тот весь пир лежит, молчит! – лениво парировали в ответ, кашляя, словно на последнем издыхании.
– Неужели здесь нет ни одного настоящего мужчины! – внезапно послышался старческий голос с придыханием. – Даме дует! Как вдувать, так все, а как дует – так никто! У меня была слишком долгая жизнь, чтобы разочароваться в вас окончательно!
– Да, да, закрывайте окно, Элберт заболел и не придет! – прозвенели стекла и послышался хлопок рамы. – Надо расходиться! Без Элберта мы ничего не решим!
– Да причем тут окно! Ничто не греет женщину, как крепкие мужские объятия! – кокетливо произнес старческий голос. – Это я намекаю, что мне холодно!
– Другая бы на твоем месте уже давно внуков нянчила! – возразили ей.
– Хорошей женой быть хорошо, а куртизанкой – интересней! – сладенько огрызнулась бабулька. – Неужели никто меня не обнимет?
– А что? Где-то рядом есть смерть? – вкрадчиво поинтересовался голос. – Прости, Шарман, костлявенькая с объятиями пока задерживается! А замещать ее мы не имеем права!
– Короче! К чему мы пришли? – вздохнул хрипловатый голос. – Мы пришли к концу нашей преподавательской деятельности.
Послышались многочисленные шаги, в комнате, в которой я приходила в себя, вспыхнул яркий свет.
– Не может быть! – раздался хриплый голос, пока я пыталась проморгаться и отползти подальше. На всякий случай. – Вот это да!
– Так она же молодая, – возмутился старческий скрипучий голос с нотками ревности. – А по правилам Академии Прекрасных Принцев, ректором становятся женщины от шестидесяти и мужчины от тридцати! А то опять начнут орать, что соблазнили их мальчика! Окрутили! Он не виноват! Он ничего в этом не понимает! Она, воспользовавшись наивностью, затащила его на себя! А женщине, между прочим, нельзя поднимать и тащить на себя восемьдесят килограмм венценосного тела!