Курс включал в себя список фильмов, шедевров мировой литературы о любви, в качестве закрепления требовалось приобрести какой-никакой, если даже не любовный, то хотя бы сексуально-эротический опыт.
Этот мой вариант тоже прошёл, атака Поля была отбита, и ничто не мешало нам с Юлией наслаждаться обществом друг друга.
В своих изысканиях я нашёл и ещё одну приманку, на которую собственно с самого начала попался сам. Я как-то в шутку подсчитал, сколько у человека уходит времени на то, чтобы воспроизвести себя. Любовь, ухаживание, секс, чтение книг, просмотр фильмов, где непременной темой являются отношения между мужчиной и женщиной. Воспитание детей, внуков, продолжать можно до бесконечности. Получилось как минимум 80 процентов. Ничего не скажешь – щедра Природа! Как мягко, ненавязчиво заставляет она нас следовать своим законам! Но человечество никогда не вырвется из мышеловки, если будет столько времени тратить на подобную ерунду. Единственный выход освободиться здесь – стать гендерлессом. Вопрос лишь в том, на что потратить нежданно-негаданно высвободившуюся уйму времени? И тут я понял, что нашёл наконец дело всей своей жизни. Иммортология. Внести свой посильный, пусть даже самый маленький, вклад в то, чтобы человечество смогло навсегда избавиться от знаменитого отеля «Танатос», как последнего пристанища для каждого из нас. Всех без исключения.
Однако этими своими мыслями я не собирался делиться ни с кем, даже с Юлией и Полем. Тем более доверять их бумаге, не говоря уже о каких-либо гаджетах. Я прекрасно сознавал, чем для меня подобная неосмотрительность могла бы закончиться. Всё тем же последним пристанищем. А умирать раньше отпущенного срока у меня никакого желания не было.
Что касается самой концепции, то я незамедлительно изложил её своему куратору, не сомневаясь, что где-то там наверху она будет оценена по достоинству. Великолепная приманка, ничего не скажешь, раз уж я сам, как уже рассказывал, так легко на неё повёлся.
Я смотрел на разметавшуюся во сне Юлию, её прекрасные формы: роскошные бёдра, округлые груди, ощущал до сих пор всеми фибрами своего тела её огненные ласки, и мне было нестерпимо жаль, что через какое-то время скальпель хирурга, как нож мясника, перекроит всю эту красоту и создаст взамен лишь жалкое её подобие. Если вообще моя любимая останется жива.
И я