– Ты не пугайся, крошка, – и Андрей, делая фрикции и глядя мимо меня, слишком сильно сдавил за плечи, так что я даже вскрикнула, – я к нему не приревную, к этому мальцу. Что ж ты так зажалась вдруг? Или этот массажист тебе неприятен, всплыли комплексы и деревенские предрассудки? Воспринимай Алекса просто как тренажер, я ведь плачу ему столько, что он, возвратившись в Москву, может весь год потом нигде не работать.
– Да нет, все нормально, – двигая попой навстречу умелому мужскому телу, я постаралась отвлечься от ненужных и смущающих меня мыслей и сосредоточиться на «делании ребенка».
Я вовсю старалась подавить в себе возникшее вдруг возбуждение, но мне это плохо удавалось. Ведь я уже была мокрой, подготовленной, и резкие толчки Топтанина только усилили мою чувственность. Хотя – это было не то, чего мне на самом деле хотелось получить от наших с ним любовных отношений. Своим равнодушием к моим чувствам миллиардер постепенно убивал во мне всякое к нему расположение, насаждая только страх, и даже красота, власть, харизма – все рассыпалось в прах от его жестокости. И только тело воспринимало ласки по-иному…
Иногда мне казалось, что он специально так со мною поступает. В иной момент я списывала все на занятость и напряжение, ведь Андрей, еще в Москве, сутками висел на телефоне. Но также вполне было возможным и то, что он попросту играл там в какую-то игру. И все равно, его внимание было далеко, и я ужасно расстраивалась.
Тогда, в начале нашей совместной жизни, выбор у меня был невелик, и я вовсю старалась добиться расположения этого красивого тирана, хотела ему понравиться, как-то расположить к себе, смягчить сердце, умерить жестокость. Только вот у меня ничего не получалось. И я вдолбила себе в голову, успокоила себя тем, что пока нас могу связывать только условия контракта. А после того как я рожу, вполне вероятно, появятся также расположение, благодарность и даже любовь. Я решила действовать иначе – быть покорной и терпеливой, делать вид, что все нормально и смириться со своей участью.
Но пролетали дни, недели; уже миновали месяцы – а я все так же отмечала в календаре «красные даты», каждый раз сокрушаясь об очередной потере.
Я до ужаса боялась возвращения в свою деревню, потому что там была бы теперь изгоем. И даже Ромка на мне бы не женился, не говоря уже о других парнях.
Я и теперь должна была думать о зачатии ребенка, в голове моей все перемешалось.
И вдруг возбуждение покинуло мое тело, и я ощутила тупую боль в промежности, не позволяющую мне завершить акт «любви».
Но так ни в коем случае нельзя было поступать!
Поэтому я решилась на скверный трюк, недозволенный из-за своей чудовищности обман: закрыв глаза, представила на месте блондинистого Андрея «своего» лапочку Алекса.
Вот по мне скользит его смуглое мальчишеское тело. Узкие и тонкие бедра прижимаются к моему