Манифестация факта в русском высказывании, или Событие выражения. Елена Осетрова

синтаксического уровня, то здесь ситуация, насколько нам известно, практически не осмыслена: фрагменты с соответствующей семантикой используются лишь в качестве иллюстраций некоторых структурно-смысловых типов [Ширяев 1986: 184–186; Величко, Чагина 1987; Михеев 1990] либо как составляющие портрета персонажа с учетом функционального подхода к тексту [Коньков, Неупокоева 2011: 49–54]. Показательно присутствие нужных примеров в контексте аспектуального анализа русских повествовательных текстов, где несовершенный вид передает ситуацию, «наличную к определенному моменту в течении событий» (формулировка Ю.С. Маслова): Офицеры вышли из строя и сплошным кольцом окружили корпусного командира. Он сидел на лошади, сгорбившись, опустившись, по-видимому, сильно утомленный, но его умные… глаза живо и насмешливо глядели сквозь золотые очки (А. Куприн) (выделено мной. – Е.О.) [Проблемы функциональной … 2000: 58].

      Сказанное позволяет заняться синтаксическим препарированием фрагментов с семантикой Манифестации Факта с целью реконструкции той части языковой картины мира, которая получает в них свое воплощение.

      2.3. Активная грамматика

      Другая лингвистическая традиция, задающая нужное направление анализа, – традиция активной грамматики в рамках кардинального ономасиологического подхода к языку – «от вещи или явления … к их обозначению языковыми средствами» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 345–346].

      Принцип активной грамматики (в другой терминологии «идеографической грамматики» [Идеографические аспекты … 1988]) «от смысла к форме» в отечественном языкознании был сформулирован Л.В. Щербой в 40-х годах прошлого столетия [Щерба 1974: 48, 56] и находит последователей до настоящего времени; см., в частности [Краснова 2002]. Наша задача – языковая реконструкция выделенного фрагмента действительности – заставляет искать ответ на известный вопрос: как выражено описание того или иного «куска» действительности [Щерба 1974: 56]. Хотя в современной лингвистике сделаны отдельные шаги в этом направлении (см., например [Пронина 1988; Кириллова, Примова 1988; Башкова 1995; Ермаков, Ким и др. 2004; Ким 2009]), и опыты эти поддерживаются семантическими изысканиями [Арутюнова, Ширяев, 1983; Шувалова, 1989; 1990; Арутюнова 1999; Проблемы семантики … 2006; Кобозева 2007], создание единой активной грамматики русского языка до сих пор остается отдаленной перспективой, а публикуемые наблюдения, будем надеяться, вклад в ее достижение.

      Ономасиологический подход к языку воплощен в известных концепциях отечественной и зарубежной лингвистики; для их сторонников формула «от смысла / значения к форме» стала прочным научным ориентиром. Тщательно и широко «функциональные» / «активнограмматические» направления – «Функциональная грамматика» А.В. Бондарко [Бондарко 1999; 2002], «Функционально-коммуникативный синтаксис» Г.А. Золотовой [Золотова, Онипенко и др. 2004], модель «Смысл <=> Текст» И.А. Мельчука [Толково-комбинаторный словарь … 1984; Мельчук 1999], «Активная грамматика» Ю.Н. Караулова [Караулов 1999], «Функциональный