– Не-е-ет, – снова разревелся я и прильнул к её юбке, размазывая свои слёзы и сопли.
Мои родители! Это был самый счастливый период в моей жизни. Период беззаботного детства, когда мама и папа были ещё живы. Отец дарил нам радость, уверенность, придавал нам силы. А мама была олицетворением добра и любви. Она учила меня быть счастливым и радоваться жизни. Может, проживи она чуточку подольше я и научился бы этому. До самой их смерти окружающий мир казался мне добрым и сказочным. Сказка оборвалась внезапно, именно в тот момент когда я совершенно не был к этому готов. Да и как можно быть готовым к гибели родителей, тем более будучи ребёнком. В тот страшный день дядя Абсей, младший брат моего отца, повёз моих родителей в детский магазин. Они должны были выбрать кроватку для моей будущей сестрёнки, которую мать уже носила под сердцем. Не помню почему, но меня с собой не взяли, оставили дома с бабушкой. По пути их автомобиль попал под грузовик, выжить не удалось никому. Тогда я впервые серьёзно задумался о жестокости и несправедливости этого мира.
Бабушка забрала меня к себе в деревню. Эта авария забрала у неё обеих сыновей, невестку, которую она полюбила как родную дочь, и не успевшую ещё родиться внучку. Но бабушка была очень сильным человеком, она никогда не показывала ни мне ни кому-либо ещё своей скорби. Она незримо для меня переносила душевные терзания и муки. Дед мой, её муж, покинул наш мир ещё до моего рождения, а мама у меня была сиротой, выросшей в детском доме. Таким образом у нас с бабушкой не оставалось больше родственников во всём белом свете. Худощавая старушка и восьмилетний мальчик стали опорой друг для друга. Жили мы с бабулей в маленьком бревенчатом деревенском домике, в котором выросли мой папа и дядя Абсей.
Как только я переехал в деревню у меня начались проблемы в школе. Точнее они у меня были и до этого, но мама и папа всегда могли объяснить мне то, чего я не понимал на уроках. Моё воспитание и видение мира в корне отличалось от того, что было принято в нашем капиталистическом обществе. Я сильно отличался от других, а таких как я не очень любят многие дети и, в особенности, их родители и учителя. Со сверстниками я ещё мог хоть как-то найти общий язык, а самым твердолобым мог дать достойный отпор. Но вот со взрослыми было куда гораздо сложнее.
Никто в нашей семье никогда не ходил в церковь, мечеть или любой другой храм. Мы не придерживались современных религий. У нас было всё намного проще. Помогай нуждающимся, защищай более слабых, будь учтив со всеми и вежлив, относись ко всему с любовью и добротой. Силён не тот кто обидел другого, а тот кто нашёл в себе храбрости защитить справедливость и дать отпор более могущественному противнику, говорила бабушка. Если я кого-то ненароком мог обидеть, то извинялся и старался загладить свою вину перед этим человеком. Другие же пытались самоутвердится за счёт более слабых, а потом просили прощения у своего бога. Они воспитывались на историях о невидимом карающем Господе Боге, что с небес