Походы в лес и на речку друзья чередовали с походами на железную дорогу. Здесь, идя по шпалам, можно было найти выброшенные кусок сыра или хлеба или что-то еще «круче» типа немецкой зажигалки или губной гармошки. Война уже заканчивалась и, отслужившие, возвращались домой, в вагоне отмечая окончание службы. Ребятишки по железной дороге иногда доходили до станции Кривозерье, а, иногда, и до Бригадирского моста. Часто приходилось пережидать длинные поезда, которые обдавали ребят грохотом и визгом металла, и пылью, поднимаемой ураганом мчащегося состава.
В один из теплых осенних дней Вовка Прошкин, Юрка Табакаев и Витька Ваханов шли от ст. Кривозерье по шпалам, как обычно босиком, в шортах с промцей через плечо и подходили к совхозу. Вовка шел впереди и вдруг, громко вскрикнув, рванул вправо на скошенное поле и помчался по жнивью к дороге. Через несколько секунд за ним вдогонку, но молча, побежал Юрка. Витька стал смотреть, что их напугало, продолжая идти, и увидел: около рельса лежала голова дяденьки с желтым лицом и глядела на него. Витька судорожно глотнул воздух и его охватил такой ужас, что он, не помня себя и не обращая внимания на остро-колющие стебли скошенной пшеницы, бросился за друзьями. Ярче других сверкают пятки у того, у кого в них ушла душа. Еле отдышались, «три богатыря» решили больше на железную дорогу не ходить.
Ранняя самостоятельность ребятишек, а вернее безнадзорность сложилась не потому, что их матерям неохота было заниматься детьми – у них просто на это не было времени. Нюра очень любила своего последнего, беспокоилась о нем, и как только появлялось свободное время, все отдавала ему. Витька тоже любил маму и не отходил от нее, если она не на работе. Ходил с ней и за хлебом в магазин и за водой. Колодец находился рядом с совхозной конторой. Дубовые бревна сруба уходили глубоко вниз, и только эхо произнесенного звука свидетельствовало, что дно у колодца есть. В обеденный перерыв Нюра с сыном отправились за водой. Она с двумя ведрами в одной руке и коромыслом под мышкой шла впереди, а сынишка, как хвостик, плелся за ней. У колодца мама поставила ведра, чтобы набрать в них воды и в это время у магазина подрались собаки. Витька отвернулся и стал смотреть кто победит, а когда повернулся: мамы у колодца не было. Ведра стоят, и коромысло лежит, а мамы нет, и его¸ как молния, пронзила мысль, что она упала в колодец. Он заглянул внутрь, но там было темно. Это его еще больше убедило в своих догадках, и он заревел во весь голос, размазывая кулаками крупные слезы по лицу.
– Что случилось, сынок, – вдруг услышал он родной ласковый голос.
– Почему плачешь? – рука мамы нежно погладила его по выгоревшим стриженым волосам.
– Я заходила в контору на минутку.
Он ничего не ответил, вцепился в юбку и прижался. И на заплаканной его мордочке разливалось ощущение счастья.
Война уже была на последней стадии издыхания. Но она еще