В Битово грандиозный шухер.
Степан созвонился с нужными людьми, составил объемное адресное задание, и вот собровцы и омоновцы в одной связке уже третий день кряду шерстили дома и квартиры битовских братков, их притоны и места сбора. Досмотр на предмет наличия запрещенных предметов. Профилактика заказных убийств, распространения наркотиков...
Не оставались в стороне рестораны, ночные клубы, казино, спортивные и оздоровительные центры, подконтрольные Сафрону. Братков там не было, но удар был направлен против них. Вернее, он был нацелен на их бизнес. Распугивая клиентов, спецназовцы наносили ощутимый урон престижу этих заведений.
Сафрона также взяли в оборот. По дороге из аэропорта домой его останавливали чуть ли не на каждом километре. И в самом доме его достали. Уже раз пять одна за другой на него накатывались ментовские волны. Ничего запрещенного при досмотре не обнаружили. Но этого не требовалось. Главное, Сафрона нужно было постоянно держать под психологическим прессом.
Степан наблюдал, как уже притомившиеся собровцы покидают двор сафроновского дома, занимают места в машинах.
Едва они уехали, он подал сигнал своим операм.
– Пошли!
Все вместе они двинулись по горячим следам спецназовцев. Грозная пятерка беспрепятственно прошлась по разгромленным позициям сафроновского логова. Добрались и до самого Сафрона. Остановить их никто и не пытался.
Сафрон сидел в своей комнате на перевернутом кресле, в руке бутылка, глаза собраны в пучок и вбиты в пол. Возле него сидела красотка, его любовница, гладила его по голове, что-то шептала на ухо. Только он на нее не реагировал.
Зато бандюга среагировал на появление Степана и его оперов.
Вскочил со своего места, непроизвольно сделал пару шагов назад. Взгляд его забегал.
– Чего прыгаешь, как козел? – гоготнул Федот.
– Так он и есть козел! – гыкнул Эдик.
И тот и другой намеренно косили под крутых бандитов. И у них это неплохо получалось.
– Ну вот, Алексей Батькович, и свиделись. – Степан смотрел на него тяжелым, угнетающим взглядом.
Сафрон молчал. Его правая щека задергалась в нервном тике. Взгляд затравленный, тупой, как у овцы.
– Говорил же я тебе, придур, живи со мной в мире. Не послушал... Где кассета?
– Так это, я ее отдал, – взгляд Сафрона забегал.
– А почему не говоришь, куда отдал?
– Так это, ты знаешь, куда...
– Знаю. И где кассета, знаю. У меня она...
– Ну так в чем же дело? – Сафрон отвернул голову, спрятал глаза.
– Меня интересует основной экземпляр...
– Да, конечно, я счас...
Сафрон сделал шаг к выходу из комнаты. Но Степан остановил его.
– Я пошутил, – криво усмехнулся он. – Засунь эту кассету себе в задницу. Ты уже, наверное, понял, что мне до одного места твои потуги... Не свалишь ты меня. Не-а, не свалишь...
– Да я не хочу, так получилось...
–