И Надежда приблудилась к нам на несколько лет. Когда она приходила, мы устраивались на кухне и играли в преферанс, безуспешно пытаясь отучить Надежду не брякать с туза, когда вистуешь.
А в тот Новый год она принесла с собой курицу, которую я тут же засунула в духовку, и научила меня делать из наломанного печенья колбаску на десерт, я забыла рецепт, но помню, что это быстро и вкусно.
Детям Надя принесла по шоколадке, я купила тоже, и у наших детей в тот Новый год было шесть больших стограммовых) шоколадок. Я думала, им на неделю хватит, но третьего утром хотела съесть кусочек и не нашла, всё сожрали милые отпрыски, и плохо им, как Булгаковскому мальчику из Театрального романа, не было, ни тошноты, ни рвоты и даже никакой аллергии с ними не случилось. Вообще-то я в жизни не встречала детей, я имею в виду не младенцев, а подросших детей, которым бы вдруг стало плохо от шоколада. Или дети стали другими или шоколад, или Булгаков как-то наблюдал, что ребенок целый день жует шоколад и хоть бы хны, позавидовал ему и придумал ту сцену с тошнотой и позеленением.
1980 год. Поездка в Батуми
Начало года протекало без запомнившихся мне как радостных, так и грустных происшествий. Катя поменяла класс, новая учительница Валентина Степановна была спокойнее и менее требовательна, чем Антонина Владимировна, чаще стали у Кати в дневнике красоваться пятерки, исчезли тройки, подравнялся почерк. Во втором полугодии занятия в Катином классе были по-прежнему во вторую смену, и по утрам она оставалась с младшим братом.
В доме у нас стали появляться новые девичьи лица, Светка Жеребцова, Наташка Самыгина, Маша Сысорова, а потом Катя привела и Наташку Малюшину.
Как-то раз мы с Катей пришли в дом пионеров и увидели развешенные на стенах картинки, исполненные детьми из художественной студии. Катеринка, которая, как и я в детстве, всё рисовала задумчивых красавиц, незамедлительно решила посещать студию. Минут тридцать мы ходили по коридору, внимательно вглядываясь в вывешенные на стенках картины, пока обе не пришли к выводу, что больше всего нам нравятся пейзажи, яркие и с настроением, под которыми стояла подпись: Наташа Малюшина.
Увидев кареглазую, темноволосую, стеснительную, даже замкнутую девочку, с интересным низким тембром голоса, я была изумлена, так как по картинкам и технике исполнения я представляла себе автора значительно более зрелого возраста, лет четырнадцати-пятнадцати. Наталья первые годы появлялась у нас не так часто, как другие девочки, но она была единственной, с которой Катя продолжала дружить после ухода из седьмой