Будь ты хоть богач-купец, хоть император, хоть последний голодранец – стать гражданином Лида можно при наличии всего двух вещей: способностей к магии жизни и рекомендации действительного гражданина республики. Нет, формально еще нужны деньги. Гражданин обязан иметь недвижимость хотя бы в одном из полисов Лида (если кто не знает, слово «гражданин» в нашем мире тоже возникло из слова «горожанин»), а без таковой – своего гражданства лишался через месяц, раз и навсегда. Однако тонкий момент был в том, что «рекомендация» в данном случае означала нечто намного большее, чем просто поручительство. Фактически тот, кто рекомендовал, записывал рекомендуемого в члены семьи и официальные наследники.
Отказать от дома приглашенному гражданин мог только в случае получения тем своей личной недвижимости в пределах полиса. То есть или своей поделиться, как с наследником, или купить и подарить, одно из двух. Да, на случай, если вы еще не поняли: трущоб в полисах нет. Совсем. Самый «бедный» вариант домовладения – участок земли и либо каменный, либо деревянный коттедж в два этажа высотой на нем (это все внутри кольца стен – собственность снаружи не считается). Кстати, если дом соответствует, но обветшал, а тем паче пришел в аварийное состояние – решением городского совета собственность изымается в пользу полиса. Если ты следишь за недвижимостью, но не платишь налоги – собственность изымается. В этом плане в Лиде все очень прогрессивно. Но «манагеров» как профессии все равно нет, парадокс…
Рону мне пришлось в итоге просто взять за руку, иначе крутящая головой на все триста шестьдесят градусов эльфийка постоянно отставала, «залипая» на что-нибудь. Внутренние помещения Арены, предназначенные для посещения посторонними, были сделаны, на мой взгляд, достаточно грамотно: цветы в горшках (три залипания у «редких» развесистых кустов), мягкое, но яркое освещение, ковровая дорожка на полу и витрины.
«Лошадки», на чье образцово-показательное стойло выходила одна из внутренних стеклянных стен коридора, на Рону никак не прореагировали, несмотря на все ужимки и гримаски. То ли привыкли и обрели внутренний дзен, то ли, как я подозревал, стекло было односторонне прозрачным. На витрине было выставлено ровно по одной «модели» транспорта: суровый, огромного размера и с бугрящимися мышцами тяжеловоз, снежно-белая тонконогая «курьерская» лошадка и боевой рыцарский конь. Последний, как я понимаю, стоил целое состояние