– Погодь, погодь, – замахал рукой Матарас. – Ключ от сауны должен находиться, насколько я понимаю, у дежурной медсестры. На худой конец, у вахтера. Ответственные должны беспокоиться, проверять, контролировать…
– Должны, – закивал Трегубов, – ты все правильно понимаешь. Здесь налицо нарушение инструкции. Короче, этот… из трех… остался плескаться, в парилке ему стало плохо, отключился. Утром банщица приходит, предбанник открывает, видит одежду. Думает, кто-то из своих решил с утра взбодриться, поплавать, врубает температуру в парилке с шестидесяти до девяносто.
– Поджарила жмурика, значит, – усмехнулся кудрявый, очкастый, чем-то напоминающий жюль-верновского Паганеля патологоанатом Жора Рябухин. – Тоже мне, шашлык нашла… У вас не скучно, у вас опасно для жизни!
– Через пару часов заглядывает, – продолжал Михась, не обращая внимания на оппонентов, – одежда там же, она еще добавила. Короче, где-то в полдень, почуяв неладное, заглянула в парилку и… чуть рядышком не легла. Приехал паренек со «Скорой» для констатации, глаза квадратные, сам впервые видит такое.
– Меня во всей этой жутковатой истории, – Матарас даже привстал для убедительности, – интересует один непраздный вопрос. Как скоро после этого случая сауна вернулась в штатный режим? Уверен, что не сразу. Там, где побывал труп, париться и мыться, знаете ли…
– И опять ты прав, – одобрительно кивнул Трегубов. – После этого случая неделю в парилке никто не был, боялись заходить. Несмотря на санобработку. А потом – понеслось все по новой.
Тут все вразнобой стали рассказывать случаи из своей практики. Петр решил подождать, пока их запас слегка иссякнет, и постучал вилкой по рюмке, привлекая внимание:
– Вот у меня случай был… Совсем недавно, весной, в эпидемию гриппа.
– У нас «Скорая» уже на гриппозные вызовы выезжает? – тряхнув кудрями, вставил вопрос Рябухин. И сам же ответил на него: – Не дело это! Добром не кончится!
– Нам косвенно достается. Особенно в связи с реформой этой долбаной… Короче, представьте ситуацию: вызовов выше крыши, а тут одна бабка каждую неделю «мерцать»[2] начала. Начитается газет, насмотрится разных ток-шоу… Плюс – в Интернете погуляет по соцсетям и ну выдавать пароксизм за пароксизмом[3].
– У, какая продвинутая бабка, – заметила невролог Лизавета Хмельницкая.
– Про пожары в развлекательных центрах, – продолжил Петр, подмигнув Лизавете, – захваты заложников да авиакатастрофы разные. Ну, сердечко и соскакивало с ритма. В стационар ее увезешь, там за день ритм восстановят, к концу недели она снова дома, снова телик смотрит да газеты читает… Короче, требовалось сделать что-то радикальное, чтобы оборвать череду бабкиных мерцаний. Все на ушах от этой бабки уже были. И решил я привлечь к делу старую забытую психотерапию.
Настала очередь возмущаться Матарасу:
– Какую?