Принц Бифальт верил: всякая магия бесчестна, хуже, чем предательство, хуже, чем мошенничество. Магистр укрывался в безопасном месте и убивал простых людей, не способных к теургии, дюжинами. Лишенные дара магии были беззащитны перед заклинателями. Каждое магическое действие было зверством.
И все же Беллегер не выстоял бы без магии. Магистры оскверняли бесчестием все, к чему прикасались, но они были жизненно необходимы для королевства.
И теперь появился шанс – если использование в бою ружей окажется эффективным, – что принц Бифальт увидит день, когда ни одного амиканского теурга не останется в живых. За следующие два-три года Беллегер сможет сделать более чем достаточно ружей, сотни ружей, тысячи. Тогда, возможно, Амика падет. Подданные короля Аббатора смогут, наконец, жить нормальной счастливой жизнью: мужчины, женщины, семьи. И беллегерские магистры окажутся не нужны, можно будет обходиться и без них.
Если не станет заклинателей, то люди вроде принца Бифальта получат, наконец, право на честную жизнь, ту, которую сейчас, пока его родина подвергалась нападению теургов, принц не мог себе позволить. Он возлагал на винтовку столько же надежд, сколько и весь Беллегер.
Принц и гвардейцы подошли к своим боевым коням. Сначала принц проверил подпругу и прошептал животному несколько успокаивающих слов, а затем укрепил простой кожаный чехол, в котором лежало ружье – оно останется в чехле, у бедра всадника, незаметное до тех пор, пока не понадобится. Наконец принц вскочил в седло, взяв в одну руку поводья, а в другую лук.
Сначала он будет стрелять из лука. Возможно, принцу понадобится каждая стрела в колчане. Затем ему придется положиться на свою саблю – а также на сабли Грета и Джека, – пока один из них, а может, и двое, или все трое не прорвутся за ряды амиканцев: пока он или они не приблизятся к высокой стене из дикого камня, служившей защитой вражеским теургам у противоположного края долины. Вот тогда-то он сможет свободно достать винтовку, и враги узнают, чего по-настоящему стоит старший сын короля Аббатора.
Все зависело от ружей, все надежды, любое возможное будущее. Но это были не простые мушкеты, которые делают по одному выстрелу, попусту тратя уйму времени на перезарядку. Это были многозарядные винтовки. Принц Бифальт знал об их разработке и каждом этапе улучшения больше, чем любой другой воин Беллегера. Секрет строго охранялся ото всех. Но принц, как один из приближенных своего отца, знал все, начиная с имени того алхимика, который три поколения назад открыл пороховую смесь, исследуя связку истертых бумаг, найденных в дупле старого дерева: они были испещрены замысловатыми схемами, странными рецептами и непонятными терминами. Принц знал и имена кузнечных дел мастера и знаменитого ювелира, с которыми алхимик поделился своим открытием. Принц знал даже имя того подмастерья, которого ранили, когда