– Ага. Временная пассия – тусовщица для папарацци. И я должна быть в черной коже, со зверским маникюром, и зелеными патлами?
– А как же! Непременно зелеными! Кстати, можно спросить: почему ты не делаешь ни зверский, и вообще никакой маникюр?
– Я же медик! На пятом курсе много практики. Что ты… Представь: ты осматриваешь больного, пальпируешь живот… Нет, накрасить ногти можно, – хоть и не совсем прилично будет, – но они должны быть короткие.
– Ясно. Не, не надо зеленых патлов… Просто приходи как-нибудь? Вот Володю и Николая видела? Нормальные же парни? Да и в клубе не одни идиоты…
– Мне как-то ближе библиотека, – хихикнула она. – Ну, или просто студенческая дискотека. С дедом Морозом у елочки, например. Я не знаю светских сплетен. Совсем.
– Ну и ладно. Я приглашаю – как-нибудь, когда поправишься. Не так это и важно, в конце концов. Как захочешь.
– Хорошо… – она уже несколько захмелела; к тому же был четвертый час ночи. Глаза ее слипались.
– Ложимся? – спросил Костя.
– Да. – Энжи уже ни о чем не думала; ей просто сильно хотелось спать.
– Я… сейчас приду. – Костя удалился в ванную; а Энжи стянула с себя все, кроме белья; перебросила одежду на стул; быстро проглотила еще одну таблетку, – и нырнула под одеяло.
Костя решил помыться. А я, дух безымянный, пользуясь спокойной обстановкой, – с жадностью смотрел на себя, вернее, – на Костю, – в зеркале. Костя не задумался, отчего он так пристально разглядывает сам себя; а для меня это было откровением. Конечно, я уже видел порой свое отражение в зеркале, воплощаясь в других людях; но сейчас я рассматривал того, кого любит Энжи.
И это – я. И – не я… Сдвинуться можно. Впрочем, наверное, уже… Да, неплох. Узкое загорелое лицо, ярко-черные тяжелые «воловьи» глаза с проникающим в душу, (наверное, жутко соблазнительным), – взглядом; черные ресницы, широковатый нос, яркий рот; шрамик, разделяющий левую бровь на две части; темные волосы, крепкая смуглая шея и плечи. А как он пел к тому же! Я – пел… Нельзя ли мне насовсем остаться Костей, а?
Теплые струи воды расслабили тело; затем Костя энергично растерся махровым полотенцем; а после, – с сожалением, но решив, что только так будет правильно, – надел плавки.
Энжи то ли спала уже, то ли делала вид. В любом случае заняться с ней сегодня любовью означало бы: воспользоваться моментом. Несмотря на то, что она хочет меня не меньше, чем я ее. Но все же мы еще не столь близки, – говорил я, да и Костя тоже …собственному телу. А главное – сейчас каждое случайно неловкое движение может причинить ей сильную боль; еще несколько часов назад мы не знали, – не положат ли ее в больницу; а тут я со своими желаниями, пусть и взаимными…
Я осторожно забрался под отдельное одеяло