– Но я только вступил в должность. Офицеров сейчас не увольняют на берег…
– Пустяки, – пресек последнюю попытку отбояриться Алексеев, – ваш командир столь блестяще отрекомендовал вас, что повода отказать вам в увольнении на берег у него уже нет. Кроме того, в ближайшее время эскадра войдет на внутренний рейд. Поймите меня правильно, любезный Алексей Михайлович, в Порт-Артуре не слишком часто бывают члены царствующего дома. А тут праздник, молебен, бал, наконец! Бог с ним, с молебном, но как я могу отказать дамам? Нет, вы решительно необходимы мне на берегу.
Слушая наместника, Алеша тяжело вздохнул. Отказаться от участия в светских мероприятиях не было никакой возможности. Тот, правильно истолковав его мысли, продолжил с улыбкой:
– Это ненадолго, совсем скоро вы сможете вернуться к любезной вашему сердцу корабельной службе. Ну, или уединиться в своем новом доме. Я слышал, вы сняли прекрасный дом?
Слушать о доме, снятом для него мерзавцем Прохором, было выше сил великого князя, но пришлось терпеть. Наконец, наместник со свитой покинул броненосец, и можно было вздохнуть спокойно. Алеша собирался было пройти в каюту, с тем чтобы переодеться к обеду, но его остановил Лутонин.
– Вот что, Алексей Михайлович, – обратился к лейтенанту старший офицер, – отправляйтесь-ка, голубчик, на берег. Мы, в «ковш»[8] разве завтра в большую воду попадем, а вам надобно личные дела в порядок привести. Ну, и в штаб наместника кое-какие бумаги завезете заодно.
– Слушаюсь, – только и оставалось ответить молодому человеку.
Вскоре пыхтящий и бухающий катер доставил Алешу вместе с верным Архипычем на берег. Как оказалось, на сей раз великого князя встречают с изрядной помпой. На пристани его ожидала немалая толпа народа во главе с высоким артиллерийским подполковником в маньчжурской папахе.
– Верноподданный Порт-Артур, – начал он взволнованным голосом, – рад приветствовать в вашем лице…
Сразу было видно, что говорить речи подполковник не мастак. Постоянно сбиваясь и путаясь, он начинал сначала, снова сбивался и снова начинал. Наконец великий князь не выдержал и, приняв у стоящего рядом чиновника хлеб и соль, тут же сунул его Архипычу.
– Тронут, – решительно заявил он встречающим, – весьма тронут! Непременно напишу государю.
Последние слова возымели волшебное действие. Встречающие разразились радостными криками, а артиллерист и вовсе потерял дар речи. Считая официальную часть законченной, Алеша попытался двинуться дальше, но не тут-то было. Толпа и не думала расступаться, но, по счастью, к подполковнику вернулся дар речи и способность соображать, и он предложил великому князю и его спутнику свой экипаж. Уже заняв места, он, наконец, представился:
– Здешний градоначальник, подполковник Вершинин.
– Очень приятно, – улыбнулся Алеша, – Алексей Михайлович. А вы?..
– Александр Иванович. Весьма рад, весьма!
– Если